Весточка из аула

Как раньше, зорок я, не так ли?
Скажи, писавшая ко мне,
Не твой ли вновь над крышей сакли
Мелькнул платок в голубизне?

Ты не беги, моя соседка,
Но дней печальных избеги.
Иду аулом я, где метко
Словцо седого Избаги.

Красою гор я околдован.
Мне рады мама и отец.
Ах, мой отец, еще здоров он!
Еще во всем он молодец!

Какая жизнь — такие вести.
Басыра встретил.
                          Он опять
Заводит речь о Бухаресте
И рвется шрамы показать.

К родной милиции привыкли,
И мне рукою машет тут,
Верхом летя на мотоцикле,
Уполномоченный Махсуд.

Тянусь я к сверстникам, как прежде,
Как чарка к чарке на пиру.
И, отдавая дань надежде,
Детей я на руки беру.

Спокон веков здесь бурка в моде,
Жаль, на плечах у земляков
Черкесок меньше стало вроде
И больше штатских пиджаков…

Письмо читаю…
                      На тропинку
Походит каждая строка.
И вижу первую травинку,
И воду пью из родника.

Я не в горах ли сердцем, если
Аулом мысленно иду.
Погибших, — все они воскресли, —
С живыми вижу наряду.

Героев, пахарями ставших,
Солдат, ушедших в чабаны.
Спешат ко мне два брата старших,
Не возвратившихся с войны.

И кланяюсь родным порогам,
Дорогам, вьющимся внизу,
И говорю, как перед богом,
Украдкою смахнув слезу:

«Родной аул, души гнездовье,
Лечу к тебе из всех земель,
Ты выше славы и злословья,
Моя сыновья колыбель.

Вот наша сакля, где в камине
Никто не разожжет огня,
Но он горит, горит поныне,
Переселившийся в меня».

Вдруг словно севером подуло,
Я слышу голос не один:
«Танцуешь все вокруг аула,
Иль ты не всей державы сын?»

Не знает кто-то, мне на горе,
Что солнце в красные часы
Увидеть можно, выйдя к морю,
А можно — в капельке росы.

Моей любви верны устои,
Отчизну матерью назвать
Я, право, был бы недостоин,
Когда б забыл родную мать.

Я воду пил из многих речек,
Но вспоминал в горах родник.
Без клекота аварской речи
Я онемел бы через миг.

И за отеческим пределом
Достойно, кажется, всегда
Я представлял державу в целом,
Кавказец родом из Цада.

Но кое-кто не видит ровно,
Что на пиру и в дни страды
Она во всем единокровна —
Судьба аула и страны.

Что здесь доказывать мне? Или
Лихие горские сыны
В атаках головы сложили
Не для спасения страны?

К тому, что сказано, я вправе
Добавить, истине под стать:
Коль хороши дела в державе,
То и в ауле благодать.

И на плече своем держава
Вас будет впредь, аулы гор,
Держать высоко, как держала
Под самым небом до сих пор…

И ты, черешневая ветка,
Души неугасимый свет,
Услышь меня, моя соседка,
Прими на весточку ответ.

Пускай в Цада из тучи темной,
Когда синеет небосвод,
Идет в апреле дождик теплый
И снова ласточка поет.