Вестсайдская история

Она обхватила ладонями его лицо и, поднявшись на цыпочки, поцеловала в губы. Ее поцелуй был нежным, но таким же волшебным, как и предполагал Тони.

– Знаю, – прошептала она, прижимаясь к нему. – Мы должны быть вместе. Но сейчас ты должен уйти. Сейчас я хочу подумать, что нам делать.

Она была серьезна. Внезапно почувствовав себя намного старше и мудрее его, она поняла, в какой первобытности они живут. Она должна вернуться в свою комнату и подумать.

– Это очень важно – то, что нам нужно подумать.

– Я помогу тебе спуститься по лестнице. Но ты все равно должна смотреть вверх.

– Даже если я буду смотреть вниз, я увижу только небо, – возразила она.

– И звезды, – добавил он.

– И луну. И солнце, – сказала она.

– Как ты можешь увидеть солнце ночью? – Его тон вдруг изменился. – Увидимся завтра? Расскажем друг другу, о чем мы думали и что будем делать? Где мы встретимся? Когда?

– Знаешь свадебный салон сеньоры Мантаньос?

Тони кивнул, и Мария продолжила:

– Я там работаю. Я швея.

Тони прижал ее руку к своей щеке.

– Будь осторожнее с иголками. Я не хочу, чтобы ты поранилась. В котором часу встретимся?

– В шесть?

– В шесть, – повторил он. – Какое имя тебе больше нравится? Тони или Антон?

– Мне нравятся оба, – ответила она, чуть подумав. – Но Антон поэтичнее. Te adoro, Антон. Это означает: «я тебя люблю».

Он стукнул себя по лбу, чтобы пробудить рудиментарные познания польского.

– Maрия, ja kocham cie. Это на польском. И звучит не так красиво. Но означает то же самое.

– Поцелуй меня, – попросила она. – Это новый язык для нас обоих. Но мы так хорошо на нем говорим.

Она опять взглянула на звезды.

– Даже там, – она показала на яркую звезду, – если там стоят на крыше парень с девушкой и они слышат нас, они могут не понимать, что мы говорим. Но если увидят, что мы целуемся, то поймут.

– Что я люблю тебя, – сказал он и накрыл ее губы своими.

– И что я люблю тебя, – прошептала она, а потом ветер унес их в небо к звездам.

Она хотела снова и снова прокручивать в уме воспоминания, но сон сморил ее в считаные минуты. Когда ее попытались разбудить, она вяло пробормотала, что спит.

– Проснись, Мария. Это Анита, – услышала она шепот. – Проснись!

Она резко села; холодная рука страха вцепилась в ее горло.

– Боже, что случилось?

– Ничего. – Анита продолжала шептать. – Бернардо хочет, чтобы ты поднялась на крышу. Мы все там собрались – Чино, Пепе, Индио. И все девушки. Ничего не случилось, у нас там вечеринка. С чего тебе вдруг перестали нравиться вечеринки?

Мария облегченно зевнула, потянулась и провела пальцами по распущенным волосам.

– Я спала, – пожаловалась она, потому что страстно хотела вернуться к своим мечтам. – И я не одета.

– В наше время у девушки уходит на одевание не больше минуты, – хихикнула Анита. – Поторопись. Я подожду.

– Бернардо зол? – спросила Мария.

Анита поджала губы и повела плечом.

– А когда он не был зол? Мария, пожалуйста, поторопись. Там есть другие девушки, которые не прочь стать подругами Бернардо. Не беспокойся насчет туфель и чулок. Пара старых тапочек вполне сгодится.

Чино поставил маленький транзисторный радиоприемник на пустой ящик из-под яиц, а несколько парней и девушек скинули обувь и танцевали в одних носках и чулках. Однако Бернардо, опершись локтем на парапет, усиленно дымил сигаретой и смотрел на город холодным, враждебным взглядом.

Город был так велик и необъятен, но не хотел предоставить Бернардо место. Какой может быть его жизнь в этом городе? Ему здесь нечего любить, нечем гордиться. Он потерпит неудачу, но и другие, будь они прокляты, тоже пострадают из-за его провала.

– Ну наконец-то, – ответил он на приветствие сестры. – Бьюсь об заклад, если бы здесь был тот поляк, ты бы бегом прибежала.

– Она спала, Нардо, – сказала Анита в защиту Марии. – Сдается мне, тебе все нравится делать бегом.

Бернардо вытянул руку, словно хотел ущипнуть Аниту за грудь.

– С каких пор ты жалуешься? – Смутившись вдруг присутствием сестры, он щелкнул пальцами. – Мария, я хочу с тобой поговорить. Не как брат, а как дядя.

Анита скрестила руки, прикрывая грудь.

– Ничего себе дядя! Ей повезло, что у нее есть отец с матерью!

– Которые знают эту страну не лучше, чем она.

– С каких пор ты стал таким экспертом? – бросила Анита.

Пепе, танцевавший с Консуэло, остановился.

– Предоставь это Нардо, – сказал он. – Он знает, что к чему.

– Тогда почему бы ему не написать книгу об Америке? – вопросила Анита. – Ни у одного из вас не хватит на это ума. В этой стране у девушек столько же прав развлекаться, что и у парней. В Америке девушки могут танцевать с кем захотят.

– Да неужели? – поклонился Бернардо. – Ты говоришь так, будто Пуэрто-Рико не в Америке.

– Только не для тебя, иммигрант, – набросилась на него Анита. – И прекрати называть меня всеми именами, потому что в Америке я оставлю только одно, и если тебе это не нравится…

Бернардо выбросил сигарету и вцепился правой рукой в волосы Аниты на затылке. Растопырив пальцы, он держал ее так, что она не могла уклониться от его губ.

– Понравилось? – спросил он, когда закончил поцелуй.

Анита взмахнула ресницами.

– Понравилось.