Весы правосудия

— Черт, что же мне с вами делать? Значит так, после совещания — к «умникам» в лабораторию! Чтобы к вечеру был похож на Петрушина!

— Но я…

— Выполнять! — опять рявкнул генерал, да так, что задрожали оконные стекла.

— Есть, как Петрушин!

— Так, Слава, — генерал повернулся к старлею, — теперь вспоминай, когда чесотка началась?

— Да сразу после посещения института, где Кремнев работает…

— Ты что, разговаривал с Кремневым? — опешил Сергей Валентинович.

— Нет, — мотнул головой парень, — я с деканом его пообщался, э-э-э… Горчевским Вольдемаром Робертовичем. Представился сотрудником ФСБ, типа интересуюсь характеристикой Кремнева… В связи со старым делом… Ну, когда сам Кремнев был нашим коллегой…

— А с Кремневым ты случайно не сталкивался? — уточнил генерал. — В коридоре там, либо еще где? Может ты его просто не заметил?

— Обижаете, товарищ генерал! — покраснел Петрушин. — Точно не сталкивался! Вот ей-ей…

— Значит, декан… Так, ребятки, дело принимает серьезный оборот! Чтобы так воздействовать на защиту, силушка нужна не мерянная! Серьезный ведун работал…

— Колдун? — переспросил Сидоренко.

— Называй, как хочешь, но это явно не дилетант, — ответил генерал. — Я такой работы лет сто не встречал. Берите под наблюдение этого Горчевского. Только близко к нему не приближайтесь — на расстоянии работайте. Защиту, у кого её нет — поставить, остальным — обновить. Ну и ройте землю, ребята, чувствую, крупная рыбешка заплыла в нашу речушку!

Глава 6

Мы выпили с Васьком еще по одной, и я перешел к тому вопросу, для решения которого, собственно и решил посоветоваться с моим экономически подкованным другом.

— Слушай, старина, а скажи-ка мне, что ты думаешь о том дерьме, которое нас с тобой окружает?

— К-конк-к-кретей ф-формулируй, Серег, — слегка заикаясь, произнес Васек.

Выпитая доза спиртного приближалась к критической отметке, за которой перетереть будет можно только за «взаимное уважение». Нужно было немного форсировать события, а то придется надираться в компании Васька еще разок. Нет, я не против посиделок в хорошей компании, но когда-то и дела делать надо!

— Конк-р-ретизирую. — Мой язык тоже немного заплетался, но шестеренки в голове, как ни странно, крутились, как будто хорошо смазанный механизм. По ходу, продолжал действовать чудесный кальянный состав старого Ашура Соломонович. Надо будет попросить его, чтобы отсыпал своего табачка «на коробок». — Я, Васек, о ситуации в нашем прекрасном царстве-государстве хотел поговорить.

— А чего в нем не так? — не понял «моей печали» Васька. — Живем, хлеб с маслом жуем! На икру тоже хватает: хочь — на черную, хочь — на красную…

— Ну, это у нас с тобой все «на мази», — согласно кивнул я. — А вот у всех остальных, за исключением небольшой прослойки…

— Хы-ы-ы, — пьяно хохотно Васек, — да, мы еще та прослойка!

— У всех остальных дела совсем швах! А через пару недель наступит полная жопа!

— Это ты о дефолте семнадцатого августа? — подобрался Васька, даже немного протрезвел. — На сколько деревянный рухнет?

— Ты же говорил, что тоже просчитывал этот момент? Что вышло по твоим прикидкам?

— Пол моим прикидкам это должно было случиться еще полгода-год назад! Я же не Ностардамус, чтобы с такой точностью предсказывать!

— Нострадамус, к примеру, тоже точных дат никогда не называл, — заметил я. — Все его, так называемые, предсказания, настолько размыты и неоднозначны… Да под них что хочешь загнать можно! Только ты так и не сказал насколько?

Васька долго смотрел на меня, видимо, собираясь с мыслями.

— Как минимум до пятнадцати должен рухнуть! А вообще и восемнадцать деревяшек за одну шершавую шкурку, наверное, может…

— Двадцать один, — бухнул я, — к Новому 99-ому году!

— Мля! — Пришел в неописуемый «восторг» от моего заявления Васек. — Я, думал, что и восемнадцать — перебор… А тут двадцать один! Пройдет еще немного времени, он и тридцатку перешагнет! — «пообещал» я.

— Мама дорогая! Это же… это же сколько мы поднимем? — схватился за голову Васек. — Серж, ты голова! Головища! — заревел он, наполняя бокалы по новой. — Это надо отметить! Все наши вклады и активы давно в «зелени»! ГКО сброшены…

— Стоп, Васек! — Я накрыл своей ладонью бокал, не давая другу его наполнить. — Вздрогнем мы чуть-чуть попозже, а то совсем соображать перестанем! А я еще к главному не подошел…

— Как скажешь, Серега! — согласно произнес Васек, припечатывая донышко второй початой бутыли к столу. Что за главное?

— Ты, Васек, у нас ученый, не то, что Патлас с Леньчиком…

— Повторяешься, — улыбнулся мой дружбан. — Но, я не против, я на лесть падкий! Продолжай, внимательно тебя слушаю!

— Устал я, Васек так жить! — пожаловался я приятелю. — Вот и кризис этот, мне как серпом…

— А в чем прикол? — не понял Васька. — Мы ж с тобой столько бабла поднимем…

— Губа бы не треснула… — печально произнес я. — Ты представляешь, как народ обнищает? Они и так с хлеба на воду перебиваются…

— Чего-то я не пойму, Серёг, — слегка напрягся Васька, — а с чего это ты за простой народ вдруг «радеть» начал? Ничего такого за тобой раньше не замечалось? Уж, не в компартию ли надумал вступить?