Ветер Безлюдья (СИ)

Я пялилась распахнутыми глазами в темный потолок, и моя кожа медленно остывала от солнечного зноя в прохладе комнаты. Еще не было время для сна, мой персоник не выдавал сигнала к отбою, но я валялась на диване, притворяясь заснувшей, а Гранид действительно спал — не раздевшись и не укрывшись, на полу, положив голову на свою скатанную постель.

Я не знаю, почему я до сих пор не могла сказать ему, что я это она. Ведь он не ошибся, когда пытал меня вопросами в больнице!

Мы из разных городов — он бы не поверил. Это слишком невероятно — он бы не поверил!

А еще мой язык сковывало чувство огромной вины. Он помнил. А я забыла. То самое лето стерли из моей памяти вместе с ним. И вместе с другими моими друзьями. Он ждал, а я больше так и не появилась. Никогда.

«У тебя начались истерики, ты пыталась все время куда-то сбежать, ты все говорила и говорила о том мальчике», — прозвучали в голове слова родителей, — «Ты, Эльса, хотела выпрыгнуть из окна…»

— Прости, Гранид, — прошептала я повернувшись в его сторону, — это были обстоятельства непреодолимой силы.

Через трущобы

Прожив еще в круговерти четырех дней, занимаясь повседневными делами, работой, ходя в гости, я видела — как воодушевлены и оживлены родители, как «проснулась» моя старая тетя Эльса, разговаривая со мной больше обычного и обсуждая — что она хочет в свою новую комнату. Моего счастья не омрачало даже то, что пропали из поля зрения трое «потеряшек», но внутри крепла уверенность, что пути сошлись не просто так и наша дружба восстановится. Во взрослом возрасте особенно трудно находить себе друзей, и мне самой было удивительно — как же раньше я жила настолько одиноко?

Я уверенна, что и Гранид останется в моей жизни, и мы будем иногда встречаться и о чем-нибудь разговаривать. У него были не самые приятные убеждения, это могло со временем пройти. Гранид отойдет от своей черствости, потеплеет, потому что на самом деле он хороший человек.

Вечером меня встречали Дворы. Я позвонила Виктору от тети, и мы договорились встретиться в Торговых палатах — так назывался один из Дворов, где не было жилых домов, одни магазины. Августа Викторовна составила список, но сама идти сегодня ленилась. Я посмотрела по распечатке, что теперь всегда носила в рюкзаке, где находится вход и собралась.

Куртку на плечи, шарф намотала на шею и голову заранее, рюкзак с гостинцами тоже на плечо, мешок с мусором до ближайшего бака, и я заколебалась…

Пройти до метро и сделать крюк до нужной станции? Или пройти трущобами — короче и быстрее, но…

Царапнуло меня изнутри маленькое разочарование. Мне хотелось, чтобы Виктор вызвался меня встретить где-нибудь здесь, он знал, что я от Эльсы. Мне хотелось, чтобы он сказал: «Жди, я сейчас до тебя доберусь и вместе пойдем, а то мало ли что». Но он не сказал. Я стояла на полуразрушенной плиточной дороге, под единственной работающей цепочкой фонарей, и не знала, как быть. Через метро — заставлю ждать себя слишком долго, а через темные кварталы — неуютно самой.

Таблетка наушника для профилактики с самого выхода утоплена в ухе, но никаких чужих мыслей не улавливала. И я решилась пойти сквозь город. Да, неуютно, но и не страшно. Ни разу не страшно.

По пути подумала, что однажды слышала в рассуждениях тети Лолы и мамы. Лола говорила, что от мужчин не нужно чего-то ждать, они не понимают даже намеков, а говорить — «мне бы хотелось, чтобы ты». Мама спорила — она, писательница любовных романов, была твердо убеждена, что настоящих мужчин просить об очевидных вещах не нужно. И кто прав? Может быть мне стоило сказать Виктору в трубку «Приходи за мной, мне хочется, чтобы ты меня встретил и проводил», а не идти сейчас с каплей горечи от того, что она сам не догадался?

Погода теплая, снега не было и в помине, и в шарфе я быстро взопрела. Пришлось снять и спрятать в рюкзак уже после десяти минут интенсивной ходьбы. Пока проходила через жилые дворы — попадались городские, кто своих навещал, и двоих встретила на прогулке — старик и бабулька сидели на единственной уцелевшей лавочке на детской площадке и разговаривали. Я невольно улыбнулась — это было так мило. Они или пара, или добрые соседи, нашедшие друг друга, чтобы скрасить свое одиночество. В доме Эльсы было еще трое жильцов — один колясочник и две такие же бабушки, ворчливые и не дружелюбные. К тете в гости никто не ходил.

А вот как только я свернула на улицу Черникова, началась полоса без освещения и без жилых дворов. Срезать квартал по диагонали — еще короче, но не слишком благоразумно, поэтому я решила так и идти по краю — вдоль дороги. На бывшую трёхполосную линию тоже можно было выйти, она не такая разрушенная как тротуар, но лучше поспотыкаться о булыжники, чем появляться на таком просматриваемом участке. Пошла еще быстрее.