Ветер Безлюдья (СИ)

— Утром я нашел на своем рабочем столе конверт с письмом. Не по электронной почте, не в сообщениях, не через служебный канал — бумажный конверт. Изготовленный лет восемьдесят назад, еще с тех годов, когда не отмерла почтовая отрасль с подобной корреспонденцией. Марки старого Сиверска, я проверил потом по каталогу в группе местных филателистов. Представляешь? И печать есть — почтовое отделение номер девятнадцать. А оно законсервировано вместе со всем кварталом в шестидесятых еще. Само письмо написано от руки. Дальше объяснять?

— Написано на тетрадном листе?

— Верно!

У меня перед глазами стояли зимние здания Почтового и Печатного Дворов, газеты с типографской краской, и толстая тетрадка в клетку Виктории Августовны, которая туда записывала еще с юности все самые лучшие рецепты. Нездешние вещи, не с «континента»…

— И?

— Я не дознался ни от кого, — кто заходил в кабинет до меня? Не высмотрел и с камер, что есть в здании и даже в коридоре. Ноль.

— И что там?

Андрей подошел к своей куртке, что повесил на плечики в стеллаж, достал его из внутреннего кармана.

«Не лезьте в трущобы. Прознают, найдут — убьют. Передайте наркоше, если сможете, — пусть уедет из города.»

— Почерк женский, — отметил Андрей. — Возможно, Карина. А ее так на радарах и нет. Уверен, даже если объявить в розыск, и на коптерах включить режим поиска — не найдут. Она до сих пор там, в Колодцах или твоих хороших местах. Но как она смогла письмо передать?

— Могут быть варианты, — медленно произнесла я, подумав о проводных телефонах в трущобах. — Хорошие места называются «Дворы».

Следователь допил кофе одним глотком. Глаза загорелись стальным блеском:

— Эльса, расскажи мне подробнее про все, что знаешь. По-жа-луй-ста! Я поверю всему, самому невероятному, любой мистике. Я готов поклясться, что сохраню все в тайне, если ты боишься моей служебной присяги.

Виктор и прочие дворовые будут не рады, что я разболтала о них… Я увела глаза в сторону, не зная, что делать. И увидела наушники на столе. Первый раз я услышала в них голос Натальи… как будто сто лет назад. И голос Тамерлана. И голос самого Андрея. Их мысли, их «потерянность» в «не своей» жизни. И что-то такое сработало именно в те дни, не раньше на месяц или на год, на пять лет. А недавно. Сколько раз довелось пересечься с друзьями за все эти годы? Случайно, даже в таком многомиллионном городе, а все же откликнулось только сейчас? Почему судьба выжидала почти три десятилетия?

Эти наушники дали мне путеводную нить к утерянному прошлому, к близким друзьям… всем троим.

Или четверым? Не сошлось у меня в голове раньше, что я слышала и мысли четвертого — спутника Карины. «Ваша компания вечно таскала его с собой, он был младше и бегал за всеми как хвостик». Господи, да какая же я непроходимая идиотка!

— Андрей… а как зовут твоего брата?

— Илья. А что? — Насторожился тот. — Ты его встречала?

— Нет. Хотела знать. — Ответила я почти честно, не желая давать ложную надежду раньше времени. — А фотографии есть?

— Ему было пять. А жили мы тогда… не очень хорошо жили, я не уверен, что сохранились снимки, даже если мать и делала их. Тогда же не печатали, все уже на цифре, карте памяти или флешке. Затерялось. Фотоальбомов старинных у меня нет.

— Ему сейчас…

— Тридцать два. Понимаю, как это дико! Но он пропал совсем ребенком и стал взрослым там, вырос среди чужих, или не чужих. Быть может, он и не помнит о своей настоящей семье по малолетству того случая. Скорее всего не помнит. Но это важно мне. Я всю жизнь один, своей семьи не создал, вечная служба, последний родной человек умирает. Я хочу его найти. Так ты расскажешь мне все подробнее?

— Да, расскажу. Это случилось в начале декабря, в прошлом году. Я увидела арку в доме…

Он слушал не перебивая, внимательно. Даже не удивился тому, что я пересказала от Ефима Фимыча. В итоге Андрей попросил об одном:

— Проведи меня туда, если сможешь. Им не обязательно знать, что я из полиции. А если тебе твой Виктор не захотел рассказывать лишнее о Колодцах, еще не значит, что я не разговорю других. Аккуратно.

— Не могу обещать, просто не знаю. Законы пространств там строги… А если новости будут, как тебя найти?

— Я без зарплаты ячейку больше снимать не могу, так что перезжаю в трущобы. Пока не знаю, где точно поселюсь. Персоник буду выключать, сама понимаешь, если вдруг слежка или под призрака замаскируюсь, и совсем браслет сниму. Звони. Если не доступен — звони Тимуру.

— Хорошо.

— Могу на долго пропасть. Значит так нужно по делу. Гранида попробую найти, но если ты с ним первее сможешь связаться, расскажи о письме… пойду я. Другие дела не ждут.

Я не закрыла за ним двери сразу, а провожала его взглядом, пока следователь шел по коридору. Но Андрей не сделал от меня и пяти шагов, как открылась соседская дверь и в коридор вылетели две собаки — почти ему под ноги. Йорк облаял сразу и не замолкал, а такс, басовито гавкнув раз, обежал его и принюхался к ботинками.

— Домой, немедленно! Извините, я только зашла и плохо дверь закрыла…

— Ничего страшного…