Ветер чужого мира

Вульф виновато вздрогнул. Он совсем забыл о Центральном бюро информации.

– Спасибо, – сказал он, решив не вдаваться в подробные объяснения.

Он направился в кабинет и закрыл за собой дверь, оставив Манна на милость, вернее, на растерзание, Нэнси.

Он вызвал оператора и стал ждать.

В Центральном бюро информации даже не пытались скрыть недовольство.

– Мы весь день пытались связаться с вами, – сказал укоризненный голос.

– Я был занят, – объяснил Вульф.

– Мы собрали информацию, которую вы запрашивали. Можно выводить ее на экран?

Вульф нажал на кнопку видеовывода, и вспыхнул квадрат. На нем появился аккуратно построенный график.

– Мы крайне заинтересовались вашим вопросом, как только углубились в него, – сказали в трубке. – Вы просили сведения за десять лет, но мы просмотрели пятьдесят. Вы увидите постоянный рост исчезновений с каждым годом. Это имеет значение.

– Какое значение? – спросил Вульф.

– Ну, я не знаю точно. Но должно иметь. Вы увидите…

– Спасибо, что обратили мое внимание, – оборвал его Вульф, ухмыляясь при мысли о том, что уличил этого зануду в незнании.

– Это еще не все, – сказали из бюро информации. – Мы наткнулись на этот факт совершенно случайно. Но он оказался настолько поразительным, что мы построили еще один график.

Равномерно уходящая вверх кривая первого графика исчезла, и ее место заняла другая, столь же равномерно снижающаяся.

– Здесь, – сказали в бюро информации, – показано снижение количества случаев сумасшествия. Возможно, между двумя этими графиками нет никакой связи, но если вы посмотрите…

Экран снова дрогнул, и на нем появились два графика рядом.

– …если посмотрите, возрастающая и убывающая кривые совпадают друг с другом почти в точности.

– Я весьма признателен, – сказал Вульф, ни с того ни с сего раздражаясь, – что вдобавок к ответу на мой запрос получил еще и этот поразительный пример вашего служебного рвения.

– Спасибо, – сказал дурацкий голос. – Нам показалось, что столь необычная ситуация может показаться вам интересной.

– И какие же выводы из этого следуют? Что люди, которые сходили с ума, немедленно сбегали и терялись, или… быть может, у вас есть какие-то еще более удивительные гипотезы?

– Мы не делаем выводов, сэр, – отозвался голос. – Наша единственная задача – предоставлять запрашиваемые данные.

– И вы справились с ней в высшей степени достойно, – заверил его Вульф, – сделали куда больше, чем того требовал от вас ваш служебный долг.

Но, насмешничая, он ощутил, как в его мозгу всколыхнулось возбуждение.

– Мы сейчас же отправим вам все данные, – сказал человек из Бюро информации. – Почтой. Или с нарочным.

– С нарочным, пожалуйста, – ответил Вульф. – И спасибо вам большое.

Он повесил трубку и застыл в кресле, прямой как стрела, в полумраке кабинета.

Неужели эти тупые болваны что-то нащупали? Неужели существует связь между исчезновениями и сумасшествием? Неужели действительно имеет какое-то значение факт, что число исчезновений с каждым годом становится все больше и больше, тогда как число случаев сумасшествия уменьшается? Два графика показывали прямую связь, но можно ли доверять этим графикам?

Он сидел, перебирая в памяти годы – годы, когда он участвовал в проекте, и годы до этого, когда казалось, что весь здравый смысл и весь человеческий опыт противоречат их затее, что из нее ничего не выйдет, что все их усилия пойдут прахом, как уже не раз случалось с прочими честолюбивыми замыслами Человека. Долгие и бесплодные годы, когда они не получали никаких результатов и даже хуже – когда, казалось, умерла уже всякая надежда. Скудные годы мучительных метаний, когда Доказательства Телмонта продемонстрировали, что цель проекта далека от безнадежной, но не указали никакого пути к ней.

И наконец, годы лихорадочной надежды, годы наблюдений за Странниками, которые нахально таращили на них свои пристальные, как у сфинксов, глаза, и в то же самое время совершали, возможно, то самое, что люди безуспешно пытались совершить на протяжении двух столетий, совершали это без малейших раздумий и усилий, как человек переходит из одной комнаты в другую.

Так, значит, это природная способность, а не какой-то рецепт, который можно свести к математическим формулам, философская концепция, ловкая манипуляция общими факторами? Неужели это нечто такое, что кроется в мозгу Человека, какая-то скрытая возможность, еще не до конца развившаяся, о существовании которой никто даже не подозревал?

«Предположим, – сказал себе Вульф, – только предположим, что…

Предположим, что эти исчезновения были своеобразным предохранительным клапаном, в точности так же, как и сумасшествие. Предположим, что Человек многие столетия спустя наконец-то развил лучший предохранительный клапан. Предположим, вместо того чтобы сойти с ума, человек, изнемогший под гнетом жизненных невзгод, попытался сбежать от них в прошлое. И предположим, он обнаружил там, что этих невзгод больше не существует, поскольку обстоятельства, которые создали их, остались в будущем и больше не существуют в той реальности, в которую он попал.