Ветер душ (СИ)

  На перевалочной базе удивительный бардак, но душевно. Каждый занят только собой, копошатся вразнобой, как жучки навозные. Но чаем угостили, пели песни. Ночевать улеглись общим скопом, на полу, поверх спальников. Мужики бородатые из России откуда нас знают? Да и знают ли? А привечали и устроили в общей куче без вопросов.

  Район Талгара сильно отличается от уже виденного мной. Он строже, напряженней. Мне кажется, здесь всегда царит дождевая погода. Дождь или сейчас закончился, или вот-вот начнется. А то без особых выкрутасов идет себе целые сутки подряд. Пропитанная влагой трава подымается в человеческий рост. Мох, словно утробная губка, вобравшая в себя океан влаги. Ели по-особенному мохнатые, мощные и широколапые.

  Топали от базы до лагеря четыре битых часа. Тропа скользкая, земля жирная до черноты. Перенасыщенные запахи перемежает свежесть. Сумрак. Белые клочья тумана прикрывают определенность. Только монотонная вереница тропы вверх.

  Нас нагрузили лагерными продуктами, медикаментами. Пропуск, так сказать. Лагерь стоит на левом склоне ущелья. Домишки с шиферными крышами как скворечники. Никакой основательности. Там вместо стекла фанера. Тут стена как клетчатая рубашка.

  А ярких плакатов с прикольными надписями вполне достаточно. Шутят, а что же им делать? На горы почти не ходят - дожди-с. Жрут, песни орут, да хохочут. Мальчики, девочки за тридцать лет. А мы работаем постоянно.

  Пилим и таскаем уйму дров - будто готовим на зиму. Камнями отсыпали целую тропу к пекарне. Все дни в заботах ударной стройки. Вечерами внизу, под нами, угрожающе тяжелым потоком со взвесью земли и каменьями грохочет река Талгар. Она прихватывает с собой все, что под руку попадется - ветки, валуганы. Того гляди щас поплывут сами горы.

   Сидишь за запотевшим квадратиком оконного стекла и смотришь, как они проплывают - река, нахохлившиеся на ночь ели, горы и весь унылый, оставшийся в дожде мир. Отрезанность и отрешенность, безличность и пустота.

  А Горбунов старший выглядит как новобрачный поросенок. Он отъелся и слегка разжирел на лагерных харчах. Рожица его, розовая и довольная, поблескивает веселыми голубыми глазками. В пуховичке красного цвета, поверх еще и лагерная черная штормовка, тренер ходит вразвалочку, носки абалаковских новых вибрамов разбрасывает по бокам наружу. Нам холеным пальчиком указывает на работу.

   В секции, похоже назревает бунт. Младший братец потихоньку вскрывает перед нами не вполне приличные вещи. Почему старший тренер собирает деньги в секционную кассу, а потом тратит их не оглядываясь на себя? Где новые веревки, которые на них обещал приобрести?

   Володя утверждает, что купил две пуховки на команду. Хорошо, но одну носит сам, а другую отдал во владение личной подруге Татьяне. Мне тоже не нравится вкалывать на дядю, таскать полные носилки, собирать бумажки вокруг личного бунгало. Злюсь выше меры.

   Мужики, что работают вместе с ним в пекарне, жалятся на тренера. Володя использует их как наемную, но бесплатную, хозработную силу, а сам ходит гору за горой. Толпа гудит как линии высоковольтного напряжения.

   В последний вечер пекли хлеб. Специалисты буквально все. Чем смазывать формы, сколько. Как тесто должно подойти. Печь русская с раскаленным, пышущим жаром полукруглым зевом.

   Когда запах свежего хлеба превращается в нечто осязаемое, мы превращаемся в специалистов по советам. А хлеб парит, разламывается руками и со сладким чаем утверждается в моем вечно пустующем желудке. Но и это чудо не остановило бучу.

   Первыми в бочку полезли Квашнин и Якунин. Оба принципиальные, аж жуть. У доктора Квашнина небритый кадык дергается, голос от волнения переходит на сип. Витюля злой в дрободан, бурчит и хозяйственные вопросы изводит на рык. Глаза маленькие, колючие.

   А мудрый младший братец почти не высовывался из-за чужих спин. Так, следил за борьбой и подкидывал вопросы проблемные. Работал за подающего. Борьба секции с тренером проходила с переменным успехом. Веревки вроде нашлись, на пуховку установили списочную очередь ношения. Мне точно не дождаться.

   Володя - великий мастер игры со словом, умелец превращений черного в белое, неприятного в необходимое. Под его магнетическими движениями гнет толпы опадает, становится нереальным.

   Вот уже все, во всяком случае я, заворожено слушаем нескончаемое повествование, в котором главным героем удачливый друг Володи Рауль. Он так велик этот Рауль, что Алдар Косе просто смешон с ним рядом.

   Рауль путешествовал, гордо подняв голову и наказывая обидчиков по альплагерям и базам, по необъятному Союзу. Он был в далеком сибирском городе Красноярске. Там есть чудная, почти сказочная страна - Столбы. Они знамениты тем, что именно там Рауль надсмехался над Абреками, водил их за нос и бил рожи сразу пятерым за раз.

   7.