Ветер гонит пепел

— Больше, чем нужно, — и вышла наружу прямо через пролом в стене.

Игнат двинулся следом. Они уложились даже быстрее: переброска «Голема» к дому заняла всего пять минут.

— Твои карты, Струна, — протянул Арине колоду Игнат.

— Не хочешь сыграть на желание? — усмехнулась ведьма.

— В другой раз. Вот закончится все — обязательно сыграем, — подмигнул Демидов.

— Ты простил ее? — тронув егеря за локоть, спросила Басаргина, когда Градова отошла в сторону. Похоже, она немного злилась.

— Да брось, Кира, ты тоже ее простила. Да, сыграла она с нами втемную, ударила в спину. Неприятно, конечно, но другая на ее месте вообще бы прикончила. Я могу ее понять, она выполняла свою задачу, мы — свою, она нас обыграла.

— А Златоград? Ведь это последствия ее действий.

— А если бы мы притащили руну в Белогорск, как собирались, — парировал Игнат, — там хватает шпионов одержимых, не постигла бы его судьба Златограда? Хоть город магичек и не так хорошо защищен, как столица княжества, но все равно он был из самых мощных людских поселений. Да, они не были готовы к нападению, но, думаю, и Белогорск не так хорошо прикрыт. Помнишь, как одержимые открыли портал во дворе дома твоей тетки? И никакая блокада не помешала. Не уверен, что в этом такая уж большая вина Арины. Наш противник — не совсем люди, вернее, совсем не люди, и просчитать их следующий шаг у меня нормально не получается. Зачем они захватили Югорск?

Кира удивленно уставилась на Демидова: видимо, раньше ей в голову этот вопрос не приходил.

— Если разрушение Златограда выглядит логично, — продолжил мысль Игнат, — то атака на Югорск, столицу одного из самых маленьких и слабых княжеств на окраине обитаемых земель, выглядит совсем нелогично. Как и атака на Знаменск, хотя тот разрыв был, похоже, просто разведкой боем. Но мы потеряли город и людей. А они потери нескольких одержимых, скорее всего, даже не заметят.

— О, а вот и девочки. — Кира указала на опушку, откуда две «черных» тащили парня в отключке.

Игнат присмотрелся, этот человек был ему знаком, причем очень хорошо знаком: два года назад в Златограде в одном кабаке он сцепился с гвардейцем, охранявшим академию. Крепкий, хоть и ниже Демидова на полголовы, — как его звали, Павел?

«Одержимый, — мгновенно определил Фарат. — Похоже, его захватили при атаке на город. Слушай, Игнат, а мне его рожа знакома, ты, случайно, не с ним подрался в „Пьяной магичке“? И если мне память не изменяет, он тебе навалял».

«Я был в стельку пьян, — попытался оправдаться Демидов. — Но ты прав, это был он. Можешь определить класс его духа?»

«Дай секунду. — Фарат молчал чуть дольше, прошло не меньше минуты, и „черные“ почти дотащили парня до крыльца, когда он наконец ответил: — Защита у него хорошая, а вот дух слабый. Похоже, его случайно захватили, может, разрыв рядом открылся. Короче, это нечто очень слабое, едва трепыхается».

— Куда вы его? — крикнул им вслед Игнат.

— Допрашивать будем, — отозвалась одна из ведьм, вроде та, что пониже, — потом уничтожим. Единственный пленный, не считая пары одержимых мертвяков, но их просто испепелили.

— А что там вообще в лесу случилось?

— «Инферно» малого радиуса от большого круга. Там земля на пять метров вглубь спеклась. Только костяки обгоревшие и деревья обугленные. Но кто-то успел уйти, поскольку мы обнаружили следы телепорта уже после того, как наши шарахнули по этим сукам со всей дури. Ладно, некогда нам.

И ведьмы потащили тело вверх по разрушенным ступеням крыльца. Ноги бывшего гвардейца волочились по земле — похоже, без магии не обошлось, поскольку дамочки хоть и скрыты плащами, но явно не тяжеловесы, а Паша весил под сотню кило.

— Интересно, выжила ли Римма? — задала риторический вопрос Басаргина.

Демидов только пожал плечами, а через секунду уже падал лицом вниз…

Адская боль в груди, рвущийся наружу Фарат, пустота и темнота…

Пробуждение было кошмарным: все тело болело, такое ощущение, что его разорвали, а потом сшили вновь. Разлепив глаза, Игнат осмотрелся. Высокий потолок, несколько кроватей рядом, на тумбочке горит магический светильник, но очень тускло, как ночник.

«Фарат, что это было?» — мысленно позвал Видок ифрита. Но ответа не получил. Тишина и пустота. Игнат больше не чувствовал в себе ничего чужеродного. Может, заклятие, как в подвалах инквизиции? Сосредоточившись, он начал искать в себе то, чего быть не должно, и не находил, он был совершенно один. Пустота и одиночество. За три десятка лет он так привык к тому, что с ним всегда был джинн, они срослись так, что Фарат мог жить даже без кокона, не захватывая его тела. И если разум Игната по-прежнему находится в его теле — ради проверки он даже шевельнул рукой, пальцы дернулись, подчиняясь, — тогда куда делся ифрит?

Поняв, что больше никаких ответов ему, лежа непонятно где, не найти, Видок выбрался из-под одеяла и уставился себе на грудь. Там, с левой стороны, где обитал ифрит, был короткий толстый свежий шрам.

— Однако, — пробормотал егерь, проведя по нему пальцем: похоже, из него вырвало вполне приличный кусок мяса.