Ветер истории

После обеда поехали в мастерские. Вчера-то не успели, а дело нужное. Первое, что увидел по приезду – несколько пушек разной степени разукомплектованности во дворе. Мастерские числились артиллерийскими, так что не удивился. Внутри обнаружил еще и изувеченные пулеметы. Странно, думал это должно в оружейной мастерской быть, хотя не слышал, чтобы тут такая была. Пока осматривался ко мне подошел мужик в старой испачканной маслом гимнастерке и козырнув представился

— Ефрейтор Иван Сергеевич Дроботенко. С чем пожаловали, господин фельдфебель?

— Я командир бронеотряда Пациент. Слышали про нас? Отлично. Пришел наладить сотрудничество.

— Это дело хорошее. Давайте, что ли, посмотрим на ваши машины. Вы на них приехали?

— На ней. Мы их по очереди выгуливаем.

— Понятно.

Ефрейтор направился на улицу и обойдя броневик рассмотрел его. Ритуально попинав колеса и спросив про сбитый аэроплан, полез смотреть двигатель. К этому моменту к броневику стянулись и остальные рабочие. Я же разглядывал пушки. Колес не было ни у одной, но мое внимание привлекли щиты.

— Иван Сергеевич, а из этих щитов можно нам кой-какую дополнительную защиту смастерить?

— Из этих-то? — мастер высунулся из-под капота. — Можно, только вот трудно это и долго, а у нас срочной работы полно.

Я молчал глядя на него и ждал продолжения.

— Двигатель у вас в порядке. Сразу видно, что знающий человек настраивал, — задумчиво начал он. — Вы же на спирте ездите?

— На нем родимом. И ездим на нем и лечимся им и благодарим им же.

— А что сделать-то нужно? Работы у нас и правда много, чего-то сложного сделать не сможем, чай не завод, а мастерские обыкновенные.

Похоже контакт установился и пошел конструктивный разговор.

— Водительское место сверху прикрыть, все равно водителю наверх торчать незачем, ну и спинку к его креслу приладить, а второе кресло мы и сами уберем.

Ефрейтор заглянул в кузов, что-то поприкидывал в уме и кивнул.

— Это можно.

— Еще хорошо бы на пулемете щиток сделать не прямой, а с загибами и для "Мадсена" что-то придумать, а то стрелок с ним болтается по кузову и не прикрыт совсем. И самое главное! Нам тут спаренный пулемет от авиаторов достался. Надо его установить и тоже прикрыть щитом. Вот и все, собственно.

— Всего-то? Право, мелочи какие! Всего-то пол-броневика склепать. Ну ладно, посмотрим, подумаем, что можно сделать, но обещать не буду. И пулемет ваш авиационный привезите – мерку снять надо.

— Обязательно, Иван Сергеевич! Кстати, а где ваше начальство?

— Начальство в город уехало. Надолго. Вернется только ночью, если вернется, но и в этом случае оно вам не поможет по причине опьянения.

— Что так плохо?

— Почему плохо? Начальству хорошо, а нам без него еще лучше. Зачем вам начальство-то?

— Если работа сделается, то незачем. Это, кстати, вам для промывки и обезвоживания деталей.

Я протянул мастеру завернутую в тряпочку бутылку. Тот степенно ее принял, сразу же упрятав за пазуху. Шуганул разулыбавшихся рабочих и сняв размеры ушел в мастерскую. Запоя я не опасался. Мужик выглядел серьезным человеком, без зависимости.

Оглядевшись во дворе еще раз, я запрыгнул в броневик и мы поехали тренироваться. Так в тренировках и учебе прошел остаток недели. Отвлекли меня от работы только в пятницу, но зато самым неожиданным способом.

Мы возвращались из мастерских. Дроботенко таки смастерил станину для спарки даже сделал раздельный спуск – можно было стрелять либо только из правого, либо с обоих. Правда пришлось делегировать в мастерские Сыпченко и Огурцова да и самому там не раз появиться, утрясая спорные вопросы. Еще когда привозили спарку для замеров, заметил как рабочие старательно сверлят в щите ряд отверстий по линии. Так здесь происходила резка бронелистов в отсутствие автогена и болгарки. Заинтересовавшись технологией, выяснил, что после сверловки лист ломают и полученную зубчатку стачивают на камне.

— А почему нельзя сразу вместо сверловки канавку проточить и ломать по ней?

— Каким образом? — возмутился ефрейтор. — Лист по точилу волочить или точило по листу волохать?

— А гибкий вал есть?

Ефрейтор задумался и позвав еще одного из своих полез разгребать ящики в углу. Скоро выволокли искомое, осмотрели, показали мне и потребовали объяснить, что придумал. Причем сразу предупредили, что если идея завиральная, то выгонят и больше не пустят, чтобы не отвлекал. Я взял карандаш и начал рисовать.

— Смотри, к гибкому валу цепляешь обычный с насаженным на него точилом, а на этот вал одеваешь две трубки. Это будут ручки. Только камень нужен не этот, а поменьше и, главное, потоньше.

— Не, не выйдет ничего, — вздохнул Дроботенко. — Вал хлестаться будет и камень может разлететься на куски. К тому же руками ровно не провести будет, уж больно трясучая штука выйдет.

— Камень кожухом закрыть, а вести по линейке. Можно даже каретку сделать.

Тут мы уставились друг на друга и одновременно задались одним вопросом, но я успел озвучить его раньше.

— Если делать каретку, то зачем возиться с гибким валом? Делать ее над точилом или само точило на каретку приспособить.