Ветер истории

Мы отошли чуть в сторону, и Воронов с легкой улыбкой, полушутя и как бы между делом, прочел мне лекцию о месте командира в бою и его роли и задачах в подразделении. Прямо как Чапаев, только спокойно и без картошки, а главное мне было объяснено, что моя главная ошибка не в том, что караулами на станции не обзавелся или время начала стрельбы снайперам не уточнил, а в том, что я вообще этими вопросами занимаюсь. Не командирское это дело о всякой текучке думать. Тут я подполковника и подловил, предложив должность начальника штаба. Он, конечно, отперся, сославшись на договоренность о непременно строевой службе, но наладить работу служб должным образом и подобрать людей обещал. Хороший я ученик, оказывается. Только получил урок полезности перекладывания забот на подчиненных и тут же применил на учителе. Молодец, я, может быть даже гениальным полководцем стану с такой обучаемостью.

Долго гордиться собой мне не дали. Вернувшаяся из разведке бронемашина привезла сообщение, что все уже кончилось и можно следовать на станцию. Ну вот, без меня обошлись, как и обещали.

Австрийский бронепоезд я увидел издалека. Он стоял недалеко от станции и из паровоза еще тянулись остатки пара. Таки разбили злодеи, а я так надеялся взять его целым. Было видно, как наши механики и офицеры из броневиков снуют по поезду, изучая его состояние, а рядом освобожденные солдаты, строят в куцый строй пленных. Тел вокруг было мало, похоже, десант если и был, то небольшой. Мысль о бегстве основных сил десанта я отмел, поскольку все трупы лежали рядом с бронепоездом. Если бы убегали, то даже скрытые клубами пара, все пулеметного огня не избежали бы, и тела валялись бы повсюду.

— Ну что там, к себе утащить можно? — полюбопытствовал я у командовавшего на станции штабс-капитана.

— Так точно, Сергей Алексеевич. Броневагоны практически целые. Пару дырок ваши орлы из флотских в переднем сделали, но внутри все уцелело, к счастью. Кроме экипажа, разумеется. Вот паровоз искалечили серьезно. Ремонт возможен, но, увы, только на заводе или хотя бы мастерских крупного депо. Ну да это мелочи. Сейчас подгоним паровоз со станции и все сделаем в лучшем виде. Главное что теперь он у нас, а ремонтом пусть занимаются те, кому положено. — Штабс-капитан оглянулся на трофей и широко улыбнулся — а что, Сергей Алексеевич, за взятие такого трофея Георгиевский Крест положен. Может, даже в следующий чин произведут. Как думаете?

Да уж, не проникся офицер духом свободы и независимости добровольческого отряда. О присвоении бронепоезда не подумал, чинов и наград от армейского командования ждет. Впрочем, он прав по-своему. Сам-то он здесь человек временный, подлинное свое место видит исключительно на армейской службе. Тут многие офицеры не осознают до сих пор, что мы действительно самостоятельная сила, практически союзники. Представляют нас неким вспомогательным отрядом, как ополчение времен войны с Наполеоном, а свою работу инструктора, как вариант армейской службы, вроде командировки к подшефным. Ну и ладно, пусть, что хотят думают, лишь бы людей сберегли и обучили. Так что успокоим служивого.

— Конечно, товарищ инструктор, я обязательно подам рапорт командованию. Как у нас с потерями?

— Потерь нет совершенно. Броневики австрийцев подпустили и расстреляли из своих морских пушек практически в упор. Швабы, начали было отстреливаться, но как только подбили паровоз, сразу же стрельбу прекратили и пытались бежать. Наверное, думали, что за паром их бегства не заметят. Ну да нам и видеть не надо, услышали и всыпали им перцу из пулеметов. А паровоз, право, жалко. Если бы не он, то прямо садись и пользуйся.

— Не расстраивайтесь Вы так. Попользуемся еще. Мы же и попользуемся при обороне станции. Главное на открытое место не вылезать, тогда и простым паровозом можно пользоваться. Только поставим его сзади, чтобы прикрыть вагонами.

— Действительно, я о таком варианте использования не подумал. Вы полагаете, нам придется обороняться здесь? По плану наши войска должны подойти не позже, чем через час.

— Должны, но где Вы видели план переживший начало боя?

— Ха-ха-ха, ваша правда, Сергей Алексеевич. Чтож, в таком случаи, пойду готовить станцию к длительной осаде. Разрешите выполнять?

— Идите, товарищ инструктор.

— Честь имею, товарищ командир! — лихо козырнув, штабс-капитан ушел. Он, как и многие другие офицеры, обращение "товарищ" произносил со скрытой иронией. Впрочем, ирония эта относилась не к нам, а к самой ситуации. Наверное, с такой же иронией наши инструктора назывались туземными именами и званиями, выполняя интернациональный долг где-нибудь в джунглях или пустынях.

Мне тоже надо было продолжать марш. Впереди еще битва с целым полком австрийцев. Наш первый бой с крупными силами противника. Скоро мы узнаем чего стоит наш отряд на самом деле.