Ветер истории

В этот раз план боя был другим. Главную роль в уничтожении врага отводилась броневикам. Опыт расстрела целого полка всего тремя машинами у русских броневиков уже был. Нам про это в Школе рассказывали, и бой разбирали подробно. Правда тогда наши и сами понесли серьезные потери от ответного огня, у моих агрегатов броня потолще и поддержка пехоты будет.

Пехоту, учитывая значительное превосходство противника, решили спрятать за ручьем, который протекал почти параллельно дороге на довольно продолжительном расстоянии. Сам ручей был мелким и узким, но с илистым дном и заболоченными берегами. Так что преодолеть его было не трудно, но медленно, что под огнем превращалось в невозможно. Главной задачей для бойцов было не дать противнику развернуть артиллерию, если таковая имеется, и фланговым огнем пресекать любые попытки организации сопротивления. Бронеавтомобилям предстояло плотной шеренгой выкатиться навстречу вражеской колоне и уничтожать ее продольным огнем. По плану это должно было привести к полному уничтожению вражеского полка.

Что-то мне подсказывало, что план составлен под сильным влиянием выпускников Школы, служивших у нас инструкторами. Ребята явно хотели войти в историю бронеавтомобильных войск. А мне и не жалко, пусть входят, особенно если бой выиграют всухую. Сам во все газеты подробное описание разошлю!

Успел я со своими как раз вовремя, чтобы поучаствовать в бою. Вдали уже виднелось облако пыли поднятой солдатскими сапогами, когда мы цепочкой бежали вдоль позиций чтобы занять свои места. Пришлось только немного рыкнуть, пресекая рассказы о победе над бронепоездом и первой засаде. Прибывшие со мной архаровцы успели-таки похвастать, чем вызвали кучу вопросов у заскучавших в ожидании бойцов.

Удивительно, но и этот отряд австрийцев шел без передового дозора. Похоже, они еще не знают о захвате станции и нашей активной обороне. Все же в недоразвитости радиодела здесь есть определенные плюсы. Вот и сейчас, например, мимо нас устало маршировали австрийские солдаты, даже не глядя по сторонам. Командир отряда, вопросительно глянул на меня и, убедившись, что по-прежнему не собираюсь отнимать у него руководство засадой, поднял трубку полевого телефона.

— Бронеотряд? Приступайте согласно плану.

Несколько секунд ничего не происходило, а потом из-за поворота показался строй из трех машин едущих колесо к колесу и задом наперед. Австрийцы еще некоторое время продолжали идти, пока не осознали происходящее. Видимо, совсем отупели от усталости и жары. Ну а потом началась бойня.

Машины ехали неторопливо и молчали, пока не раздались крики вражеских офицеров. Вот тут наши и врезали по колоне из всех шести пулеметов. Тут же открыли огонь засевшие на фланге бойцы. На дороге началась сумятица и бессмысленные метания солдат. Офицеры пытались навести хоть какой-то порядок, но стремительно гибли. Согласно инструкциям данным стрелкам, они были в числе приоритетных целей. Попытки австрийцев залечь и оборонятся, были пресечены взрывами гранат. Наконец, суета на дороге начала обретать целенаправленность. Впрочем, отступление мгновенно превратилось в паническое бегство.

Вот тут-то план и напоролся на пресловутые "овраги". Устремившиеся в преследование машины не смогли преодолеть завал образованный телами первых жертв засады. Броневики матерились так, что слышно было даже на позициях пехоты, но сделать ничего не могли. Если голову колоны выкошенную мгновенно и, соответственно, лежавшую на дороге ровными рядами, еще удалось объехать по обочине, то дальше все пригодное для проезда пространство было закидано убитыми и раненными австрийцами. Это были те, кто пытался рассредоточиться или просто убежать в куда глаза глядят. Себя они этим спасти не смогли, зато теперь спасали остатки полка от полного уничтожения. Все же пехота была растянута не на всю длину колоны, и арьергард остался практически нетронутым. Мы еще активно, стреляли вдогонку врагу, но было понятно, что разгромить полк не удалось. Обидно. Победа вышла какая-то неполноценная, с привкусом досады.

— Простите, товарищ командир, это моя вина. Не догадался оборудовать отсечную позицию, чтобы никто не вырвался.

Командир отряда досадливо хмурился и краснел от стыда. Можно было, конечно, его совсем застыдить, но смысла в этом никакого. Командир не верящий в себя гораздо хуже ошибающегося. Ведь ошибаются периодически все, а неуверенность командира остро чувствуется подчиненными и разъедает боевой дух подразделения. Помнится старина Хайлайн в своем "звездном десанте" об этом много рассуждал.

— Не забивайте себе голову. Наша задача не геноцид австрийцев, а победа. Враг разгромлен, половина выживших бежала, бросив оружие, весь обоз достался нам, а самое главное, наши потери минимальны, если вообще есть. Кстати, что у нас с потерями?

— Скоро узнаем, доклады еще не поступили — кивнул тот на телефон.

— Вы их поторопите, а то не все командиры у нас кадровые, могут и забыть. И дайте приказ начать сбор трофеев.

— Слушаюсь! — ответил офицер и схватил трубку.