Ветер, кровь и серебро (СИ)

Ветер был таким сильным, что казалось, будто земля под ногами ходит ходуном. Кристина оглянулась, пытаясь понять, есть ли здесь что-то, кроме поля, кроме этого бесконечного ковыля, пыли и ветра. Кажется, вдалеке виднелся горный хребет, к которому вела узкая тропинка, неизвестно кем протоптанная среди степной травы. Кристина хотела пойти туда, но тут же в голове возник ожидаемый вопрос: а зачем?

Зачем ей вообще куда-то идти? Она сразу поняла, что это сон, и не видела в каких-то действиях никакого смысла. Скоро она проснётся и всё это кончится.

Однако предчувствие мешало успокоиться, оно упорно твердило, что сейчас, вот-вот, с минуты на минуту произойдёт нечто страшное. И от этого становилось будто бы ещё холоднее, и ветер дул всё сильнее и сильнее, развевая её волосы, которые то и дело лезли в лицо и щекотали шею.

Чутьё заставило её почти инстинктивно оглянуться, и вдруг Кристина разглядела поблизости небольшую фигурку, почти полностью скрытую во тьме. Она сделала пару шагов и вскоре узнала своего сына.

И тут же бросилась к нему, взволнованная, испуганная, заметив, что мальчик дрожит и едва слышно плачет. Что он делает в этой бескрайней холодной степи, где нет никакой жизни, где нет вообще никого и ничего? Как он здесь оказался? Ей показалось странным, что он не услышал её шагов и не обернулся, поэтому Кристина уже довольно близко подошла к нему, чтобы взглянуть в глаза… но вдруг почувствовала ледяное, пугающее дуновение откуда-то слева и резко подняла голову.

В пяти-семи шагах от них стоял Джонат Карпер. Казалось, ни ветер, ни холод, ни лунный свет не были властны над ним: его русые, чуть вьющиеся волосы не развевались при резких порывах, равно как и длинный меховой плащ, и тени он не отбрасывал. Зато он улыбался, обнажая зубы, будто хищник — клыки, а в его глазах золотом сверкала магия.

Карпер скрестил руки на груди, но явно не для того, чтобы защититься от холода; кажется, холод его вообще не волновал. Он наклонил голову и взглянул на Джеймса — так, будто готов был испепелить его одним взглядом.

Очнувшись от странного наваждения, Кристина подалась вперёд, чтобы закрыть сына собой, спасти его от Карпера любой ценой, пусть даже собственной жизни. О том, что это был сон, она давно забыла: разум сковало страхом за Джеймса, а вот страха перед Карпером она не чувствовала. Жив он или мёртв, неважно. Он всё так же жалок и безумен, всё так же не достоин сострадания, а потому должен исчезнуть.

Кристина готова была броситься на него с кулаками, впиться в его шею и начать душить, повалить на землю одним точным ударом и забить ногами… но внезапно в её руке буквально ниоткуда возник меч — чужой, незнакомый, тяжёлый, лишённый привычного изящества Праведного. Но выбора не было — иначе и она, и её сын погибнут, а Карпер всё-таки одержит победу, которая пять лет назад ушла у него прямо из-под носа. Странно, что даже сейчас, спустя столько времени, даже после собственной смерти он не сдаётся, не отступается… Это до боли разозлило её, вскипевшая в душе ярость забилась, заклокотала, и Кристина, сжав покрепче меч, бросилась на Карпера.

Но первый удар не причинил ему вреда. Он продолжил стоять и пугающе мерзко усмехаться, глядя на Джеймса и не обращая никакого внимания на Кристину. Замешкав после неудачи, она собралась с силами и нанесла ещё один удар, но меч снова прошёл сквозь призрачного Карпера, никак не навредив ему. И ещё раз, и ещё, и снова, и снова… Его усмешка заставляла её дрожать, Кристине казалось, что она сейчас упадёт — удары лишали её сил. А Джеймс стоял сзади, такой маленький и беззащитный… Кто поможет ему, если не она?

Не сдерживая яростно-отчаянного крика, Кристина в очередной раз бросилась на Джоната, но он вдруг вытянул руку, и это странное движение заставило её невольно замереть, опустить меч и прекратить свои попытки убить его. Тогда она поняла, что убить его невозможно — ведь он уже давно мёртв. Она своими глазами видела, как Генрих отрубил ему голову её собственным мечом. Она видела кровь на припорошенных снегом досках эшафота, на белоснежной рубахе, ставшей Карперу саваном… На саму отрубленную голову и обезглавленное тело она тогда предпочла не смотреть, а также бесконечно была благодарна Дикону, который после казни очистил лезвие Праведного от крови.

Но почему тогда от Капера всё также веет угрозой? Как он может навредить её сыну?

«Душой мальчика завладел ваш заклятый враг», — вдруг прозвучал в голове голос незнакомки из леса.

— Я не отдам его тебе, — прошипела Кристина, не в силах сдвинуться с места.

И лишь тогда Карпер обратил на неё внимание. Он перестал смотреть на стоящего чуть поодаль Джеймса и пронзительно, резко взглянул на неё. Глаза его всё ещё сияли золотом, сначала довольно тускло, но потом — всё ярче и ярче, и буквально через мгновение это магическое золото ослепило её.