Ветер кружит листья (СИ)

Юноша сбросил с себя плащ и распахнул одеяние, обнажая испещренную символами грудь. Он наклонился и развернул у своих ног широкий свиток, дополнявший рисунок, и начал складывать печати. Эти печати отличались от тех, что обычно использовали шиноби. К тому же Митсу вполголоса призывал Великую Богиню на паучьем языке. Все произошло быстро: Митсу вскрикнул и, с искаженным лицом и широко распахнутыми глазами, подался вперед и вверх, раскинув в стороны руки. Рисунок на свитке и на теле юноши вспыхнул холодным светом, в груди появилась щель. Она раздавалась все шире, пока не захватила все пространство от плеча до плеча и от шеи до пояса, и из этого светящегося поля вдруг высунулась призрачная конечность — лапа паука. За ней показались еще лапы и паучье туловище, которое, пролезая через открытое в мир живых окно, сейчас же разрасталось до огромных размеров.

Заворожено наблюдая за этим явлением, Тсурэн все же сохранял самообладание.

— Мирэн, — произнес он, и его сестра начала быстро складывать печати. Ужасающая чакра, искаженная пребыванием в призрачном мире, словно занавесом окутала девушку и наделила ее тело невероятной мощью.

— Черная Звезда! –воскликнула Мирэн, воздев руки к небу и сотворив большую ртутно-черную сферу, набиравшую высоту.

В этот момент раздался возглас: «Режущий Ветер!» — и шиноби, притаившийся на одной из крыш, взмахнул рукой. Однако ничего не произошло, хотя двоим чужакам должно было снести головы.

— Что за… — пробормотал шиноби, отскакивая назад и с изумлением глядя на руки, покрытые липкой черной смолой.

Он попытался применить еще технику, но вязкой жидкости стало больше, она покрыла его шею и подступила к лицу. «Ясно, — подумал мужчина, — моя чакра, которую я пытаюсь высвободить, превращается в эту смолу. Я не могу применять техники. Нужно срочно объявить тревогу…»

Тсурэн как раз закончил складывать печати и воскликнул:

— Маски Древних!

Шиноби Звездопада с ужасом почувствовал, как вязкая жидкость сползается к его лицу, а потом она мгновенно затвердела, застыв черной маской, в то время как тело оказалось полностью парализовано. Всех шиноби Звездопада постигла та же участь: чакра превращалась в темную смолу на поверхности тела, попытки применить любые техники только ускоряли этот процесс, а бездействие все же не могло его остановить. Затем тело обездвиженно повисало в воздухе, запечатанное черной маской.

Тем временем призрачный силуэт Зерет, возвышавшийся над всеми строениями, шествовал по Деревне. Прозрачное тело скользило сквозь дома и постройки, леденя души обитавших в них людей, а из самого его центра протягивались незримые нити чудовищной паутины, оплетавшей сам город и его окрестности, пронзающие сердца всех живущих в нем. Сердца эти, нанизанные на паутину ненависти, болезненно колотились, а затем в один миг, когда Зерет обошла все владения Нохары и вернулась к площади, замерли в мучительном ожидании.

— Я, Принцесса Высших Пауков Зерет, жертвую свою бессмертную душу и отдаю ее всю, чтобы расколоть на части, и каждой частицей испепелить сердце моего смертельного врага. Исчезните навсегда, проклятые мною потомки Нохары! — ужасающий голос с невыразимыми интонациями волной раскатился по Деревне Звездопада.

Призрачное тело паучихи раскололось, на мгновение в лунном свете сверкнули растянутые нити, и тысячи вспышек, похожих на промелькнувшие между облаками звезды, разорвали ночь, а затем погасли. Мирэн вскрикнула и, развеяв свою технику, упала на колени. Тсурэн, часто дыша, опустил руки и сделал шаг вперед, оглядываясь по сторонам. Тело Митсу рухнуло на землю. Когда сестра кое-как подошла к нему, то закричала снова: прекрасное белоснежное лицо застыло навсегда, но не в страшной гримасе, а с выражением облегчения и наконец обретенного покоя.

Отделение морга и патологоанатомических исследований больницы Листа находилось ниже уровня земли и не имело окон. Искусственное освещение было ярким и создавало обманчивое впечатление разгара дня. После улицы помещение казалось даже теплым. На металлическом столе лежал Митсу в прозрачной черной оболочке, повторяющей каждый контур его тела и плотно прилегающей к коже. У изголовья стояла Ино, поеживаясь и с жалостью глядя на красивого, но мертвого молодого человека. Шикамару и Кенара тихо переговаривались, стоя в ногах трупа. Оба хмурились и выглядели напряженными.

— Суть вопроса заключается в том, насколько сильно успел пострадать его мозг после смерти. Если клетки мозга, отвечающие за память, мертвы, Ино не сможет найти в нем тень сознания, — сказал Шикамару.

— В том месте, где я его обнаружила, имелась надпись «Спи, Митсу», которую можно толковать двояко. Это была пещера, заваленная камнями. Сейчас мне кажется, что его не похоронили, а оставили на время, — ответила Кенара. — Не исключено, что брат и сестра надеялись его оживить когда-нибудь в далеком будущем.

Шикамару посмотрел на собеседницу из-под бровей.

— Кенара, а ты вообще уверена, что он мертв?

— Живых обычно не бросают под носом у врага.