Ветер кружит листья (СИ)

Ли тяжело вздохнул, он слишком хорошо знал своего товарища, чтобы предлагать ему помощь. Кенара запрыгнула на ветку к Неджи и молча протянула ему медово-ореховый батончик. Он растерялся и взял его, но, прежде чем успел отказаться или сказать что-либо, девушка уже прыгнула вперед, на соседнее дерево, и внимательно вглядывалась в толщу леса впереди.

— Нам всем не помешало бы подкрепиться, как считаешь, Неджи? — сказал Ли.

Шиноби быстро перекусили и снова отправились в путь.

Отряд обнаружил укрытие врага, когда уже почти стемнело. Если бы не особое зрение Неджи, они могли плутать бесконечно по плато, но так ничего и не найти: дом в центре бамбуковой рощи был спрятан с помощью гендзюцу, развеять которое мог только шиноби с соответствующей техникой.

— Я вижу их, они в доме. Футаба жива, течение чакры лишь слегка угнетено.

Кенара прикрыла глаза и медленно выдохнула. «Это главное. Главное, чтобы она жила, тогда мы ее вызволим!» Проблема заключалась в том, что они не могли разрушить иллюзию и приблизиться к дому.

— Сегодня мы ничего уже не сделаем. В доме укладываются на ночь, думаю, нам тоже нужно отдохнуть. Так что вы ложитесь спать, а я продолжу наблюдение, — сказал Неджи. — Постоянно поддерживать бьякуган я не смогу, но буду использовать его примерно раз в пятнадцать минут, чтобы отслеживать передвижения врага.

— К утру ты будешь совсем без сил, — сказал Ли. — Может быть, все-таки будем дежурить по очереди?

— Без бьякугана мы можем упустить нужный момент, если они снова используют технику Глиняных рук.

— Хорошо! — воскликнул Ли. — Тогда я постараюсь выспаться так, чтобы завтра сражаться за двоих! — он забрался в спальный мешок и сразу же засопел.

Кенара тоже легла. Она положила руку под голову и смотрела на Неджи, который стоял к ней спиной. За этот год он стал выше и заметно раздался в плечах. Недавно ему исполнилось восемнадцать, и он больше походил на мужчину, чем на юношу. Прекрасные волосы, темно-русые, почти черные, спускались ниже лопаток. Они были гладкими и тяжелыми, в меру густыми и всегда так послушно лежали, словно договорились помогать своему владельцу достойно выглядеть, в отличие от волос Кенары, которые, напротив, будто бы воевали с ней. Ее собственные волосы были и очень густыми, и тонкими, их практически невозможно было носить в роспуск, так как они быстро спутывались, а еще магнитились и липли к лицу.

Неджи в своем светло-сером, почти белом одеянии клана всегда выглядел чистым и опрятным, а ведь он тоже боец ближнего боя. По нему сразу было видно, что он принадлежит к благородной семье. Кенара с первого взгляда не производила подобного впечатления, о ее происхождении свидетельствовали скорее манера речи и сдержанное поведение.

«А ведь все должно быть наоборот, — думала она. — Это мужчина должен удивляться девичьим секретам, позволяющим всегда хорошо выглядеть». Но, кто знает, может быть, Неджи где-то ожидает утонченная девушка, достойная его?

Впервые в жизни Кенара почувствовала укол ревности, и он оказался таким жгучим, что она уже и не надеялась уснуть. Она выбралась из мешка и встала рядом с Неджи. Он смотрел на выплывающую из-за бамбуковой рощи пламенеющую луну.

— Мне тоже обычно не спится в полнолуние, — сказал он, не отрывая глаз от неба.

— Это не удивительно, учитывая происхождение наших предков, — улыбнулась Кенара.

Неджи повернулся к ней.

— Я думаю, ты не веришь в это, так же, как и я, ведь мы оба скорее прагматичны, чем романтичны. Что не мешает мне восхищаться циклом поэм, посвященных лунным шиноби.

— Лучшая из них принадлежит Звездопаду и посвящена его основателям, — ответила Кенара.

— «Нохара и Зерет»? Я тоже считаю ее лучшей.

В этой поэме говорилось о том, как молодой охотник Нохара, потомок Хамуры Ооцуцуки, истреблял гигантских пауков-лазейщиков, пронзая их бледные тела посеребренными стрелами. Особой мишенью для него стала Мать Пауков Зерет. Она сплела паутину, соединяющую Луну с Землей, чтобы спасти свое потомство, и попыталась бежать от преследователя. Нохара погнался по паутине за Зерет, между ними разгорелась битва, и оба упали на поверхность Земли.

— Самый сильный момент в ней, когда паутина порвалась, а охотник и его жертва оказались отрезаны от собственного мира навсегда. Строки, в которых Нохара смотрит на золотой диск луны и понимает, что прошлая жизнь скрыта от него ее сиянием, а новая — лежит перед ним во мраке, проникают в сердце. Мне кажется, твои чувства были схожими.

«Когда я читала поэму или когда погибла моя деревня?» — хотела спросить Кенара, но не смогла. Ей казалось, что он имеет ввиду и то, и другое. Девушка отвернулась от его глаз, чтобы не позволить ему читать в своей душе, и посмотрела на луну, уже целиком выплывшую из-за леса. Вокруг нее небо было фиолетового и розового цвета, затем эти краски растворялись в глубокой синеве, почти чернильной по краям неба и в самой его бездне. Луна багровела на небосклоне, и казалось, что звезды тоже отливают красным светом.