Ветер моих фантазий (СИ)

Дерзкий, вредный азиат, да еще и богатый. Прямо как в дораме. Там частенько отпрыски из богатых семей склочные. Или няшки. Другие редко бывают. Ха, знала бы Лера! Она такого дорамного парня встретила, но не заценила. Не заметила даже. Но, впрочем, я моей подруженции и не расскажу. Она мне мозги компостировала со своим Акирой, даже когда услышала, что у меня беда была. Дважды.

Тихо ему сказала:

— И что? Богатые тоже люди. Так же болеют и умирают. Так же себя убивают иногда. Видимо, не в богатстве счастье.

— Да. Не все богатый могут купить.

Ки Ра поднялся, прошелся по комнате, разглядывая старую мебель, из натуральных еще досок, покрытую лаком, шкаф книжный, корешки книг, сползающий со шкафа спацефилиум, фиалки, одна из которых слегка зацвела. Моя прелесть… только такие скромняги неприхотливые у такого махрового писателя как я и живут.

— Друзья не купить, — сказал он серьезно, осторожно щупая один из нижних листов со среднего побега лианы, — Здоровье не купить. Семья не купить, — к окну подошел, повернулся ко мне спиной, — Любовь не купить, — чуть помолчав, добавил, не оборачиваясь: — Секс можно купить. Но это скучно.

После упоминания о проститутках я мрачно примолкла. Все-таки, он стремный. Приперся к чужому человеку, девушке еще, домой, да еще и о проституции чтоб говорить?!

Парень вдруг резко обернулся.

— Ты злишься? Я плохой сказал?

— Я… — замялась.

Но он серьезно на меня смотрел. Лапать вроде не собирался. Вроде не извращенец. Хотя и слишком честный.

Наконец призналась:

— Я смутилась.

— Я виноват? — серьезно поинтересовался Ки Ра.

Помявшись, призналась:

— Ты.

— Что я плохой сказал? — сразу же поинтересовался он, серьезно, прислоняясь к книжному шкафу.

— Ну… про секс… что его покупают.

— Плохой тема?

— Без меня. Я же девушка!

— Совсем девушка?

Резко крутанулась, чтоб отвернуться от него. Слишком резко. А стул где-то хряпнул.

Впрочем, на пол я не упала. Он успел меня прихватить, метнувшись вперед. И придерживал под мышки, не касаясь бока раненного. В основном я, как говорится, отделалась простым испугом.

— Будь осторожный! — серьезно сказал Ки Ра, — У тебя рана. Большой рана.

— Ну да, — смутилась я.

Он вдруг осторожно подхватил меня на руки. И на постель отнес, усадил к подушке. Это было… как-то… нежно, что ли? Нет, заботливо слишком.

Глава 8.3

Смущенно спросила:

— Ты чего?

— Не болей, — произнес парень серьезно.

Впрочем, минуту погодя или вроде того, мало, ухмыльнулся:

— Так романтично?

Вроде да. Очень. Только он при этом еще и так хулигански улыбается!

— Смеешься? — сообразила я.

Он рассмеялся. Чисто, громко. Заразно. Сама засмеялась.

Потом внаглую развалился на моей постели, хотя и с краю другого, на расстоянии от меня. Все-таки что-то понимает. Хотя и вредничать любит.

— Ты странный девушка, — заметил Ки Ра спустя время. Не дождавшись моего ответа, развернулся на живот, подбородок подпирая ладонями, спросил заинтересованно:

— Не обиделся?

— Я странная, — ухмыльнулась, — Я это знаю.

Кореец тоже ухмыльнулся. Мы какое-то время смотрели, улыбаюсь друг на друга. И почему-то меня этот малознакомый парень, развалившийся на моем диване, будучи наедине со мною, вообще не смущал.

Ки Ра вдруг посерьезнел. И добавил:

— Ты странный девушка. Ты настоящий. Такой… Ты не притворяться. Не мажешь лицо краской. Ты честный. Ты мне нравишься.

Тут я слегка обалдела. Это… это признание? То самое? Которое у меня первое?..

Он опять развалился на моей постели, спиной, чуть ближе уже ко мне. Фуу, как не романтично! Признался и отвалился?! Ой, я возмутилась? Я еще, оказывается, женщина? Я не только махровый писатель?!

— Мне сложно говорить с девушка. Все девушка. Они смеются, когда не смешно. Мажут лицо. Не знаю, про что говорить с девушка.

Невольно задала один из излюбленных женских вопросов:

— А ты когда-нибудь любил?

— Не знаю, — парень опять руки закинул за голову, разглядывая люстру или потолок, — Был красивый девушка. Я ее… как это слово?.. — пошарил в кармане, достал смятую бумажку.

— Довел до белого каления? — засмеялась, потому что разглядела надпись, уже знакомую.

— Злой девушка! — Ки Ра сел и мрачно посмотрел на меня, — Я грустный.

— Ну, извини, — развела руки в стороны, — Я думала, что ты опять шутишь.

— Я серьезный.

Смущенно повторила:

— Извини.

Он вдруг сказал:

— Ничего. Любовь глупый.

Тихо сказала:

— Может, любовь глупа. Или нет.

— А у тебя есть любимый парень?

Помолчав, грустно созналась:

— Нету.

Я ведь даже не знаю лица того художника, чья картина так потрясла меня.

— Мужчина любимый есть?

Проворчала:

— Какая разница?

— Любовь есть. Рядом нету.

Вздохнув, созналась:

— Рядом нету.

— Бедный девушка, — сказал Ки Ра серьезно.

Я было обиделась на него. Но потом передумала обижаться. Все-таки, он волновался обо мне, гостинец еще притащил. И еще…

— Ты тоже настоящий, — сказала вдруг растерянно.

Потому что запоздало поняла, что парень всегда выражает, что чувствует и думает. Прямо. Сразу. Иногда это напрягает. Но чем-то его искренность мне симпатична.

— Нет, — Ки Ра сел по-турецки, посмотрел на меня серьезно, — Я врать часто.

— Но ты, похоже, добрый.