Ветер моих фантазий

«И я тоже» — признались с другого шкафа.

«Но… Любопытный, кажется, сильнее нас. Может, он справится?.. Может, он попробует?»

«Да, пускай он попробует!»

«Попробуй, Любопытный!»

«Нееет!!! — отчаянно заорал Он, — Не смейте! Не смейте разрушаться ради меня!»

Но другие души уже решили. И просто распались. Разложились вместе со своими темницами. Будет ли что-то у них потом?..

Он не знал. Он остался лежать один на ладони того, кто когда-то его уже убил. И это было мерзко — быть с этим человеком рядом.

Но… те другие… другие души… Они понадеялись на Него. Попросили Его исполнить их мечту. Им всем отчего-то хотелось сложить фигуру артэа из темниц.

И потому Он все же не рассыпался. Он остался последним кристаллом в хранилище. Безымянным артэа. И его мужчина унес с собой. Больше некого было.

Ученый злился. Злился на себя. Боялся, что из-за веществ, оставшихся на его одежде, он разрушил все хранилище. И как теперь объясниться с коллегами? Разве что показания камер всех стереть. Да еще и возиться, думая, как бы так стереть, чтоб его не заподозрили.

Мужчина уносил единственный уцелевший кристалл.

Человек не знал, что это сами души решили оставить именно эту, еще хоть сколько-то существующую.

***

Сначала пришла боль. Потом сознание, что он еще живой. Хотя лучше бы это тело сгорело! Столько от него мучений! Такое хрупкое!

Потом пришло воспоминание, что в лаву их упало двое. И он ощутил обугленное тело, которое все еще крепко прижимали его руки. Сердце у девушки еще не билось. Мертва. Совсем, значит.

Но для чего это все?.. Если смерть так близко и вроде за нею будет свобода для искалеченной души. Зачем нужно что-то делать сейчас?.. Выплывая из лавы наверх… Зачем было выносить ее за собою?..

Оказавшись на горной поверхности, положив неподвижную черную ношу возле себя — кости еще целы, а от плоти мало чего осталось — Кри Та Ран еще долго тяжело дышал. Но почему-то вспомнил о ней. Уже вроде не живой даже.

Прокусил восстановившуюся губу, вызывая приказом имплантаты изнутри себя наружу. У него была это мерзкая задумка ученых, поддерживающая его тело. И большая их часть к девушке перейти не успела. Поэтому он целый, только обожженный. А она…

Но он зачем-то вызвал все имплантаты изнутри себя и вместе со своей кровью — и запястье тоже прокусил — размазал по обуглившемуся трупу.

И только на миг.

Всего лишь на миг.

Он почувствовал крохотный голубоватый комок, лежащий на ее костях, под ребрами, на ошметке плоти с куском сердца.

Ее душа! Ее душа была свободна. Без плена. И ее душа еще не распадалась, не уходила. Девушка еще могла выжить?..

Кри Та Ран отдал почти всю свою кровь — ради ценных веществ и усиленных генов. Отдал все свои имплантаты ее телу. И упал на нее, обессиленный.

Просто… он вспомнил то горько-сладкое чувство, когда ты можешь продолжить существовать только потому, что кто-то вступился за тебя. Это было такое гнетущее чувство! Так хотелось отдать себя другим! Передать другим что-то от себя! Чтобы кто-то мог жить или существовать дальше! И чтоб это было сделано им.

Сознание меркло, но он ее почувствовал.

Свободную душу, растерянно мерцавшую в ее теле, возле него.

И все-таки услышал ее теплое и радостное:

«Спасибо!» — когда она поняла, что Кри Та Ран пытался ее спасти.

***

Спасительная темнота. Сладкая-сладкая. И пустота. Приют для измученной души, оторвавшейся насовсем от тела. Или сбежавшей от боли хотя бы на время.

Как же сладко не быть! Как же… как же хочется снова вернуться в тот мир, полный таких разных ощущений! Вернуться?.. Ему все-таки хочется вернуться?.. Но зачем?.. Ради чего?..

Откровения Тени — 9

Где-то на просторах японского интернета. Давно заброшенный дневник, застрявший в архиве — в разделе записей, замороженных за долгим молчанием хозяина.

Инъэй-но Кэйдзи («Откровения Тени»)

87-я запись — 29 ноября 2007

Вы все время молчите, но я все равно пишу.

Мне вас не хватает. Всех вас.

Амэ-тян уже не вернуть.

Сабуроо молчит. Сабуроо, как ты?.. Напиши хоть, что ты живой! Хоть это одно лишь напиши! Я же волнуюсь за тебя!!!

Да еще и Серый якудза так многозначительно примолк. Слушай, Макото, не будь злыднем! Давай ограничимся смертью одной лишь Амэ?..

То есть, я не хочу сказать, что это ты ее убил. Я только лишь хочу, чтобы мои друзья были живы, хотя бы те, кто был еще живой в начале ноября. Просто вы все мои друзья! Мне будет больно, если все вы страдать будете!!!

Кимэн совсем забанили. Но ты если все-таки читаешь, упрямец, помни, что я помню тебя! Как обычно приложу к посту мой е-мэйл — пиши, если надумаешь. Я буду рад с тобой пообщаться.

И ты, Кагэ. Ты тоже пиши! Тебя я тоже жду. Нет, даже жду сильнее всех. Прости, Кимэн! Но Кагэ — самый первый из моих друзей. Первый, кто меня поддержал.

Но тебя, Кимэн, я тоже очень люблю. Кимэн — это тот, чья энергия и упрямство учили меня стоять за то, что мне дорого, и идти вперед.