Ветер над пропастью

Амазонки встали лицом друг к другу и начали поединок. Конечно, это была всего лишь имитация боя, удары попадали в пустоту или блокировались руками, но зрелищность была потрясающая. Вдруг девушки остановились и повернулись к зрителям. Они сдернули платки с голов и волосы рассыпались по плечам. Зрелище достойное вдохновить живописцев. Вера: худощавая зеленоглазая блондинка, Ника: крепкая, плотная, голубоглазая, жгучая брюнетка с правильными тонкими чертами лица, обе девушки, раскрасневшиеся после схватки, являли собой само очарование.

— Кроме того, нас обучали музыке, живописи, танцам, некоторым физическим наукам, лекарским наукам, но более всего искусству рукопашного боя, — сказала Ника, — а теперь позвольте нам удалится и явиться к обеду в подобающем наряде.

Девушки поклонились и быстро вышли. Хозяйка и гость еще некоторое время сидели молча.

— Я все-таки надеюсь, что мне не придется брать под опеку это прелестное создание, душа моя! — сказал, наконец, Иван Михайлович.

— Не надейся, сударь мой, ибо я ясно полагаю, что улучшение мое временное. Да и в чем, собственно, беда? Ну, подумаешь, амазонка, так ведь для круглой сироты эти навыки только на пользу. Да и наследство ее от этого меньше не стало. Если выйдет за твоего Андрея, так и забудет все, дети пойдут… Других забот хватит… Ну, а коли не сложится, или тебе будет не к душе, так и сама по себе не пропадет… А ты вот что скажи, оставлять ее в имении, или отправлять обратно, до совершеннолетия. Хотя и так знаю, что скажешь. Тебе и с наследством подопечной дел хватит, пусть возвращается… Верно?

— Больно быстра ты, сударыня! И часу не прошло, а приговор вынесла. А я вот хочу барышень к себе пригласить, погостить денька два, три, а там уж и видно будет. Дорога не длинная, пусть завтра с утра отправляются… Обратно вместе прикатим, да и определим наши дела.

— Умен ты сосед, и я согласна с тобой полностью! Небось, и сына уже в поместье вызвал?

— Да, тебе в проницательности не откажешь.

— Да уж, ума много не надо, чтоб догадаться.

— Значит, на том и порешим.

— Катерина, прикажи, чтоб обед сюда подавали и барышень зови.

Девушки вышли к обеду в обычных одеждах и скромно присели напротив гостя. Во время обеда продолжалась неспешная беседа. Девушки скромно улыбались и, отдавая должное трапезе, не спешили начать беседу.

— Ну, поразили вы нас, барышни, прямо наповал… — произнесла, наконец, хозяйка.

— Вы же сами просили, — просто ответила Ника, — зря вы пугаетесь, это просто физические упражнения, а вообще-то мы скромные девушки. Вот Вера, например, стихи пишет… Вера, прочти, пожалуйста, а то нас за разбойниц сочтут…

— Извольте, — ответила Вера и начала декламировать.

Я иногда пишу стихи,

В них много рифм на букву И,

Чтоб было легче вспоминать,

Я завела для них тетрадь,

Но вам ее не покажу,

Сама немного расскажу,

Как в темноте, открыв глаза…

А в них уже блестит слеза,

И ведь давно известно вам,

Что девы плачут по ночам…

— Далее пока не написано, но, возможно, напишу, — сказала Вера.

— Ого! Недурно, а у вашей подруги какие таланты? — глядя на Нику произнес гость.

— О! Она замечательно рисует, только с собой ничего не привезла, — ответила Вера.

— Напрасно, — заметила Анна Федоровна, — хотя вызывала-то я ее не за этим. Не ожидала, что мне так полегчает. Да вот, кстати, Иван Михайлович, приглашает вас в гости на пару дней, думаю, вы не откажетесь, имение его недалече. С утра выедете, к обеду на месте будете.

— Почтем за честь, — ответила Ника.

— Ну, значит, тому и быть, — ответил гость, — а сейчас позвольте откланяться.

Девушки тоже поднялись из-за стола.

— Мы будем у себя, Анна Федоровна, — сказала Ника, — а вечером, если позволите, мы вас навестим.

— Тетя Ани, — промакнув глаза платком, сказала помещица, — называй меня, тетя Ани. Впрочем, другой тетки у тебя все равно нет…

— Хорошо, тетя Ани, — ответила Ника опустив голову.

Девушки отправились в свою комнату, а гость сел в коляску и укатил.

Ближе к вечеру Анна Федоровна вызвала Катерину.

— Чем заняты барышни? — спросила она ее.

— Они снова убежали на реку. Деревенские сказывали, далеко убежали. Надели белые одежды, как утром, рубахи и штаны, будто парни деревенские. Местные мальцы увязались было за ними, да куда там. Версты две пробежали, не меньше. Дальше, говорят, видели, как разделись они донага, связали одежду в узлы, переплыли реку, оделись и побежали дальше. И ведь не притомились, ничуть, железные они что ли.

Вон, кажись, возвращаются… Позвать племянницу-то?

— Не надо, сама придет. Мне ужин сюда принеси, а барышням накрой отдельно.

Поздно вечером в дверь хозяйки постучали.

— Входи!

Ника вошла и села у кровати тетки.

— Добрый вечер, тетя Ани.