Ветер нагваля или Прощание с доном Хуаном

Следует отметить, что в подобных повествовательных откровениях Кастанедой вмонтирована одна очень опасная и коварная установка. Кастанеда как бы выставляет себя на посмешище, словно говоря: «Ну, вот такой я пугливый и нервный дурак. И сопротивляюсь обретению желанной свободы. Но ты, читатель, конечно же, не такой!» В результате зловещая, угрожающая реальность магических сил воспринимается читателем крайне несерьёзно и легкомысленно. Духовный искатель, небрежно почитывая Кастанеду в домашней умиротворённой обстановке, лёжа на диване, снисходительно, лениво и высокомерно посмеивается: «Вот я бы на его месте ничего не боялся! Чего там страшится? Я б сразу — к свободе…» Нет, бесспорно, читатель отличается от ученика Карлоса. Он и в самом деле не такой, как глупый Карлос. Он — другой, не нагваль. А это означает, что он в десятки раз слабея Кастанеды. В действительности же, любитель магии толтеков не дома на диване, а в конкретной и реальной обстановке, вступивший в прямой контакт с магическими энергиями, уже через несколько месяцев сошёл бы с ума, получил бы серьёзное пожизненное психическое заболевание, погрузился бы в тяжёлую многолетнюю депрессию, стал бы инвалидом психическим, физическим, погиб бы…

При воздействии магических сил на духовном уровне в сознании практикующего магию толтеков проявляются различные серьёзные болезни внутреннего духа, такие состояния отличаются особой глубиной, деградацией и длительностью… Они проявляются крайне неуравновешенностью и сменой настроений, приступами гнева, некой надрывностью и душевным надломом, тяжёлой депрессией, безысходностью, желанием самоубийства и разнообразными психическими расстройствами. Перед нами жуткие, демонические состояния из описания Кастанеды:

«Это было длительное, очень болезненное и тревожное состояние»;

«Я забыл, что я человек! От безнадёжности меня охватила такая печаль, что я заплакал» (из кн. 1, гл. 2);

«Это была странная смесь воодушевления, страдания и страха» (из кн. 2, гл. 8);

«Приехал я в этот раз для того, чтобы сказать дону Хуану, что накапливающийся эффект установки «видеть» стал сказываться на моём состоянии. Мне всё чаще становилось не по себе, я почти постоянно ощущал беспричинное смутное беспокойство, уставал не утомляясь» (из кн. 2, гл. 14);

«Я почувствовал какую-то подавленность… Я сделался угрюмо-раздражительным… Я впал в состояние подавленности и какой-то иррациональной прострации» (из кн. 2,гл. 16);

«На меня накатила какая-то неописуемая мука. Я непроизвольно застонал» (из кн. 2, гл. 17);

«Я забился в припадке истерического хохота. Тело встряхивали судорожные нервные спазмы» (из кн. 3, гл. 18);

«Я хохотал всё сильнее и сильнее и довёл себя до истерики» (из кн. 3, гл. 18);

«Страдание охватило меня и снизошло чувство невыразимого одиночества» (из кн. 3. гл. 20);

«Я чувствовал себя утомлённым и безучастным. Было ощущение безразличия… Я чувствовал не испуг, а необъяснимую печаль. Мне хотелось плакать»,

«Я продолжил бороться, пока не начал задыхаться… какая-то неконтролируемая ярость овладела мной и достигла такой степени, что я рычал и визжал, как животное» (из кн. 4, ч.1, гл. 3);

«Я уже чувствовал, что готов открыть источники неземной печали, заставившие меня неконтролируемо плакать», «Тут меня охватила неконтролируемая ярость», «У меня вновь вспыхнул приступ ярости» (из кн.6, гл. 5);

«Меня всего трясло, как в припадке эпилепсии. Руки метались вокруг, описывая самые невероятные траектории», «Я начал тихонько всхлипывать. А потом разозлился так, что взревел от ярости» (из кн. 7, гл. 5);

«Разрушительные ощущения, которые я испытал, не раз заставляли думать, что я серьёзно болен. Полная потеря координации во времени и пространстве, болезненные нарушения умственного сосредоточения, галлюцинации и видения страшных мест и людей, которые воспринимались как совершенно реальные. Тогда я не мог избавиться от мысли, что теряю рассудок»,

«Я ощутил всплеск чрезвычайной агрессивности, мышечной силы и дерзости» (из кн. 7, гл. 8);

«Я захохотал, и смех мой был настолько же истерическим, насколько и страх… Страх мой достиг апогея. Я принялся подпрыгивать на месте и рычать, как зверь… Мой страх стал бесконечно сильнее и опустошительнее, чем всё когда-либо испытанное мною в обычной жизни» (из кн. 7, гл. 15);

«Эмоциональный срыв приближался с каждой секундой. Начало подташнивать, и зрение моё стало туннельным… Я ощутил ужасающее неудобство. Внутренний зуд, словно все мои органы горели в огне», «Всё моё существо пронзила странная дрожь, словно нервы мои были обнажены и кто-то дёргал за них. Ощущение было подобно агонии» (из кн. 7, гл. 17).

Если б читатель знал, о какой дрожи идёт речь! Если б он самую малость представлял себе воздействие хищной вселенной дьявола и эту демоническую эманацию-вибрацию!.. Автор переживал подобную жуть и знает, о чём пишет. Но столь адское состояние и неописуемое, безысходное страдание человеческого духа, который попался в лапы планетарного Паука, за маскировочным фоном романтики и поэтики, читателем совсем не просматривается…