Ветер перемен

В дело вступила тяжелая панцирная пехота, подкрепленная пикинерами – наши основные козыри в том бою. Они сумели закрепиться на небольшом пяточке и Красный брод покорился нам. Под вечер, когда от воды потянуло прохладой, а западный небосклон окрасился в розовые оттенки, Черная Рыба отступил.

Джейме продолжал гнать войска через брод, чтобы они успели закрепиться и выдержать ночное нападение – в том, что оно состоится, никто не сомневался.

Уже под утро Черная Рыба нанес вполне ожидаемый удар. Меня разбудили и я, зевая и поеживаясь от ночной свежести, вышел из шатра. Противоположный берег осветился факелами и заревом пожара.

Там было жарко и гибли люди. Мы слышали вопли, проклятья и ржание лошадей – ночью, по воде, звук разносился очень хорошо.

С первыми лучами солнца все закончилось. Мутон был ранен, но оставался в строю и сумел удержать плацдарм. Черная Рыба отвел войска к Перекрестку. Мы потеряли около двух тысяч человек, противник втрое меньше, но жертвы того стоили. Теперь Бриндену Талли надо что-то придумывать.

Основным силам можно было начинать переправу. В этот день Джек Лидден передал мне письмо – весточку прислал оставшийся в столице Гарольд Орм. Он сообщал последние вести и в конце упомянул, что ко мне направляется архимейстер Марвин из Староместа, который хочет о чем-то поговорить.

Это было интересно. Я мало что помнил про Марвина, но у меня почему-то отложилось впечатление, что человек он яркий, необычный и крайне интересный. К таким целесообразно приглядываться повнимательней и по возможности оценить их потенциал. Я приказал Джекобу пригласить его на ужин.

Еще в столице, после возвращения из Риверрана, я начал вводить новую традицию и устраивать совместные приемы пищи. Пиром назвать это мероприятие было бы неправильно, хотя иногда на нем и присутствовало более пятидесяти человек, а блюда подавались достаточно изысканные.

На таких мероприятиях, когда люди, поев и попив, приходили в хорошее расположение духа, можно легко и непринужденно решать различные вопросы. Тем более все видят, что король вникает в проблемы и не чурается совместного времяпровождения. Все это неизбежно сплачивало нас и создавало неплохую атмосферу.

Естественно, в походах нет большого размаха, но на ужин я обычно собирал человек десять-двенадцать, из тех, кому доверял и на кого рассчитывал.

Кстати, Гарольд Орм и сообщал, что такие ужины и обеды начали ассоциироваться у людей со знаком королевского расположения и с тем, что человека ценят и рассчитывают на его способности. Присутствие на таком обеде стало деталью, указывающий, что человек обладает определенным авторитетом и силой.

В тот вечер нас собралось даже меньше, чем обычно. По правую руку от себя, как героя прошедшей битвы, я усадил сира Мутона – бледного после ранения, с перевязанной правой рукой и головой – на том берегу ему отрубили ухо. За тот вечер мы несколько раз подняли кубки за его здоровье, славя мужество и самоотверженность.

Еще был Джейме Ланнистер, Лайл Крайкхолл, Бонифер Хасти, Эрик Феррон, Стеффан Свифт и пока еще чувствующий себя не в своей тарелке и немного смущенный Эрг Дарк, командир отряда Честь и Доблесть.

Стюарды Джекоб и Роберт помогали нам за столом, а всю подаваемую еду и напитки уже традиционно пробовал чашник Гюнт Холи. У входа несли охрану Бейлон Сванн и Джон Кафферен. С ними стоял и о чем-то негромко беседовал Тирек Ланнистер – он имел право сидеть за королевским столом, но так как мы часто обсуждали различные важные детали, такие посиделки в силу возраста не доставляли ему особой радости. Он был молод и мечтал действовать, а не рассуждать, и потому любил говорить с теми, кто непосредственно сражался, а не планировал.

Орм в тот вечер отсутствовал – мой личный телохранитель получил разрешение помыться, привести себя в порядок, немного отдохнуть и расслабиться, посидеть у костра с друзьями и попить вина.

С самого начала ужина Джекоб ввел в шатер необычного человека – широкоплечего, коротконогого, с внушительным пузом, ломаным-переломанным носом и невероятно проницательными глазами. Это и был Марвин Маг, архимейстер из Цитадели.

В течение всего вечера королевские гвардейцы нет-нет, а внимательно посматривали в сторону Марвина и он, конечно, это заметил. Похоже, данная мера предосторожности скорее озадачила Марвина, а не оскорбила.

– Не обижайтесь, архимейстер, – сказал я, после того, как он устроился слева от меня и немного освоился. – Мы вас не знаем, лишь слышали немало интересного, а времена нынче неспокойные. К моим друзьям, – я обвел рукой весь стол, – такие меры предосторожности не применяются. Но вы пока еще не друг.

Я выделил слово «пока» и по тому, как неожиданно ухмыльнулся Марвин, понял, что он прекрасно умеет читать между слов.