Ветер перемен

Надо было подготовить новую презентацию с учетом поправок и уточнений, предложенных Морозовым, переговорить с Филипычем и купить билеты. Не известно, как он отреагирует на это предложение. Этот институт работал по программе на государственные деньги, выделенные именно на эту тематику, и результатов у них не было, Филипыч же в своей лаборатории в одиночку достиг результата. А сейчас предлагается провести у них презентацию. Но Филипыч оказался легок на подъем и сказал, что готов вылететь, когда надо и куда надо. Взяв у него паспортные данные, Ольга отправила их в Москву и купила билеты на двоих. Надо было многое успеть, на раздумья времени особо не осталось. И она решила все трудные вопросы обдумать завтра, на свежую голову, по дороге в аэропорт.

Спала она плохо, ранний подъем оставил следы разбитости в голове, и за рулем совсем не думалось ни о чем, связанном с проектом, она практически механически вела машину.

С Филипычем встретились в аэропорту, это была их вторая встреча после знакомства. Несмотря на ранее утро, он был бодр, но заметно нервничал.

– Здравствуйте, Петр Филиппович, – Ольга протянула руку. – Как вы?

– А я что, я в порядке, – Филипыч крепко пожал протянутую ладонь в ответ. – Что со мной сделается? Я всегда в порядке. Зачем нас ждут-то так срочно в Москве?

– Как я уже говорила, это тот институт, который работает по программе получения топлива. Три года назад они получили финансирование и, насколько я понимаю, до сих пор не решили задачи. По крайней мере, из статей, которые они опубликовали за последнее время, выходит, что они еще в поиске и не совсем тем путем идут. Они используют смесь Бэйри Пола.

– У, куда ребят потянуло. Так они, действительно, ничего не найдут. Они, как я вижу, мыслят-то стандартно. Упала наука ниже плинтуса. Ну, посмотрим, что это за ученые. Ученые-то уже все вымерли, Ольга Владимировна. Я-то тоже себя к ученым не отношу, так, лаборант, нащупавший технику вопроса. Вот спросите у меня всю теоретическую подоплеку этого процесса, и я не расскажу. Но практика подтверждает эффективность моих предположений и выводов результатами. Без единого сбоя, без единого исключения. Посмотрим, я-то все расскажу, ничего утаивать не собираюсь. Все равно им эта тема не по зубам.

– Петр Филиппович, может, не стоит все сразу выкладывать?

– Да ну, бросьте. Я не боюсь делиться мыслями. Во-первых, в этой теме еще работать и работать, а я уже стар, надо кому-то передавать, иначе так все и пойдет со мной в могилу. А, во-вторых, не смогут они просто так взять. Не так просто ларчик открывается. Не переживайте вы.

Здание института они нашли очень быстро. Оно находилось в центре Москвы, внешне ничем не приметно, кроме высокого забора, при этом имело несколько сильнейших лабораторий, которые, судя по тематике проекта, предполагали серьезные испытания, в том числе, связанные с взрывоопасными веществами. В связи с чем у Ольги возник закономерный вопрос, как такие лаборатории могли работать в центре Москвы?

Пройдя четыре кордона проверок документов и пропусков, они попали в центральное здание с колонами и лепниной у входа и достаточно быстро нашли приемную, расположенную на третьем этаже. Все как в обычном исследовательском институте в эти годы – каменные ступени лестниц, сохранившие память не одного поколения сотрудников, высокие и тяжелые деревянные двери с потертым лаком около ручек, никакой особой роскоши в помещениях, обычная мебель, даже запах тот же. Может быть, только наличие видеонаблюдения в лифте, на этажах и, вероятно, в кабинетах отличало его от любого другого научного учреждения. Секретарь сообщила руководителю о приезде командировочных по телефону и сразу открыла дверь в кабинет. А кабинет был неожиданно велик и настолько, что от входа не было видно лица человека, сидевшего за письменным столом. Это даже сложно было назвать кабинетом, больше подходило название – зал. Темные шторы и мебель, несмотря на высокие окна, придавали ему унылый и заброшенный вид, не спасала даже энергичность хозяина кабинета, который быстро встал и пошел к ним навстречу, как только за ними закрылась тяжелая дверь. Он представился, протянул руку для пожатия и пригласил сесть за круглый стол для совещаний, стоявший в углу этого огромного зала. Передал им свои визитки, на одной из них написал свой мобильный телефон и отдал её Ольге.

Это был невысокого роста пухленький человек, на вид ему можно было дать не более пятидесяти лет. На нем был какой-то серый, практически бесцветный костюм, типичный внешний вид для сотрудника НИИ, и лишь тяжелые для его роста дорогие часы выдавали его любовь к роскоши. Он оценивающие и быстро окинул их взглядом и тут же спросил, что они будут пить: чай или кофе. Секретарь спросила, вызывать ли приглашенных сотрудников, на что Семен Семенович показал рукой, что не надо и бросил:

– Попозже, – тут же, обращаясь к гостям. – У меня немного времени, поэтому перейдем сразу к делу. Выкладывайте, что у вас там за технология, Володя мне вкратце обрисовал, но я ничего не понял. Слушаю вас внимательно.