Ветер перемен

Алексей хотел знать численность населения города, включая временным работников. Вот Федор Юрьевич и контролировал этот вопрос через присмотр за жильем, гостиницами и постоялыми дворами, которые здесь выступали в роли хостелов для бедных. На улицах же ночевать было не положено. Так что Ромодановский мог всегда сказать сколько в Москве людей ночевало с точностью до сотни.

Причина такого любопытства крылась в массе факторов. Так, если бы кто-то пожелал подготовить в городе восстание, то стал накапливать там своих людей. И это бы бросилось в глаза. Или, например, в случае голода, требовалось ясно понимать объем помощи населения, чтобы держать адекватными по наполнению склады. И так далее.

Царевич держал руку на пульсе.

Не сам, разумеется.

И Федору Юрьевичу это все не нравилось. Но потихоньку учет и контроль был налажен. Равно как и система рефлексии в виде поощрений и наказаний. Из-за чего все заработало практически в автоматическом режиме.

— Триста двенадцать тысяч человек… — медленно произнес Петр, качая головой. — И как мы их в такой толпе будем искать? — спросил он, скосившись на Миледи.

— Немало, — улыбнулась она, переворачивая очередной лист бумаги на большой подставке. — Это карта нападений и происшествий, составленная за лето.

— А почему она такая пестрая?

— Точки разных цветов обозначают разные события. Вот это — пожары, а вот — ограбления. Здесь, — указала она рукой, — подробная легенда. Но сейчас это не так важно. Обратите внимание на это место. Видите?

— Странно, — произнес Ромодановский. — Там действительно ничего не происходит?

— Да. Я это перепроверяла несколько раз. Как прямо, так и косвенно. Очень тихое и спокойное место.

— Прямо заговоренное, — покачал головой царь. — Вон — в кремле и то больше всякой гадости творится.

— Хорек не трогает куриц там, где он поселился, — улыбнулась Арина, — он к соседям ходит. Не так ли?

— Но там много людей живет.

— Сорок две тысячи человек, — кивнула Миледи, соглашаясь с замечанием. — Приблизительно. Но есть маленькая особенность. Это жилой район для небогатых людей. Почти все они живут в устойчивом и предсказуемом ритме — ходя на работу. За ними всеми очень сложно проследить из-за количества. Но, плотно работая с дворниками можно выявить людей, выбивающиеся из этой пульсации.

— И что? — продолжал хмурится Петр.

— Весь сентябрь шло наблюдение. Сначала мы выявили людей, которые выбиваются из указанного ритма. То есть, если и ходят куда, то нерегулярно. Их оказалось около девяти тысяч. Дальше мы выбрали тех, кто живет не по средствам. Еда, выпивка, алкоголь, женщины. Уже через неделю нам удалось отсеять выделить триста двадцать семь человек. Сейчас мы работаем с ними плотнее.

— Может их просто взять? — спросил царь. — Да поспрашивать с пристрастием.

— Не думаю, что так стоит поступать. — покачала головой Арина. — А если заказчик взаимодействует с ними через посредников? К тому же уже сейчас мы выявили среди них несколько человек, которые не имеют отношения к нашему делу.

— Это как? — удивился Ромодановский.

— Там дешево стоит снять жилье. Поэтому это место пользуется определенной популярностью у купцов и разного рода путешественников. Мы уже выявили двадцать десять человек, совершенно точно не имеющих никакого отношения к нашему делу.

— Остальные — они кто? — спросил Петр Алексеевич. — Я знаю у Алексея большая картотека. Среди этих нету никого из ранее привлекших ваше внимание?

— Алексей Петрович вел дела только на влиятельных людей. А там таких нет. Пока я ничего точнее по ним сказать не могу. Работаем. Проверяем. Они живут несколькими кустами, за которыми установлено круглосуточное наблюдение. Пытаемся выявить регулярных визитеров и какую-то систему их собственного движения. Фиксируем время выхода и соотносим с происшествиями в городе.

— Есть совпадения?

— Точных — нет. Но попаданий в периоды хватает. Это когда что-то происходит между выходов и возвращением подозреваемого с учетом времени в пути.

— Что-то мне все это совсем не нравится. — покачал головой Петр. — Надо брать их всех! Быстро и разом всех накрывая! И к дознавателям!

— Это всего лишь исполнители. Взять их мы всегда успеем. Но если мы не доберемся до организаторов, то спустя некоторое время все повторится. И, возможно, эти мерзавцы сделают выводы и станут вести себя аккуратнее.

— Сколько времени этот кошмар еще будет твориться?

— Мне нужно два-три месяца. Максим — полгода.

— Полгода?! Уму не постижимо! Это сколько еще мануфактур сгорит?

— Если мы поспешим, то упустим возможность узнать, кто это все затеял.

— Ой… — отмахнулся царь. — Ну узнала ты. И что дальше? Очевидно же, что это не наши. Видно — кто-то опытный, матерый. Да и наши такие пакости делать не станут, смысла в них нет.

— Я мыслю так. Надо выяснить кто. И ответить. Сторицей.

— Ответить… а есть кем? — фыркнул Ромодановский. — Или хочешь как тогда, с Шуйскими, опозориться на весь свет?

Арина улыбнулся. Печально.

Перелистнула еще один лист на держателе.