Ветер перемен

— Это совокупное установленное нами количество пакостей, совершенное иноземными послами, шпионами и прочими им подобными с 1698 года. Оно разбито по категориям. Разумеется, сюда включены только точно установленные события. Мы ведь не все знаем. На самом деле их должно быть больше. А это — общая сумма совокупного ущерба по части пакостей, которые можно измерить в деньгах.

— Жуть какая… — нахмурился Петр.

— Вот, — она перелистнула страницу, — разбивка их же по странам. А вот тут, — она продемонстрировала следующий лист, — график событий по годам. Как нетрудно понять — активность возрастает. Да, возможно, она и раньше была высокой, но мы ничего о ней не знали. Но пока можно предположить, что на нас идет атака. И то, что сейчас происходит в Москве, часть общего наступления.

— И кто, как ты думаешь, за всем этим стоит? — спросил Голицын, молчаливо наблюдавший за докладом.

— Я не могу сказать пока. Тут вообще может быть совокупные усилия некой коалиции. Потому я и предлагаю не спешить, чтобы выявить заказчиков. И нанести им ответный удар.

— А мы потянем?

— Второй год идет подготовка лейб-егерей на базе лейб-кирасир. Это выходцы из разных стран — англичане, французы, германцы, итальянцы, турки и прочее. Алексей Петрович очень осторожно их вербовал в ходе привлечения специалистов. А потом, когда они были отобраны и прошли проверки, их стали готовить. Как раз для всяких пакостей за границей.

— А я почему о них ничего не знаю? — хмуро спросил царь.

— Алексей Петрович же докладывал. О том, что создает новую отдельную роту при лейб-кирасирах для особых поручений. И даже рассказывал каких.

— Да? — удивился Петр.

— Приказ о создании этой роты был подписан тобой в феврале 1706 года.

— О… когда это было… — покачал головой царь. — И что, с тех пор ничего не делали?

— Вербовка, проверка и подготовка таких людей занимают время. Их ведь еще нужно распределить по способностям и наклонностям на специальности. И придумать чему их учить, чем оснащать. Но твой сын считает, что их уровень уже сейчас выше, чем у тех же французов или голландцев.

— Самоуверенно, — фыркнул Ромодановский.

— Он когда-то демонстрировал пустую самоуверенность? — удивленно повела бровью Миледи.

— Хорошо, — громко произнес Петр. — Действуй как считаешь нужным…

* * *

Алексей медленно ехал по полю.

Конь его всхрапывал, явно тяготясь запаха крови. И осторожно переступал через тела.

— И покрылся берег, и покрылся Терек сотнями пострелянных, порубленных людей, — едва различимо пробурчал себе под нос царевич.

— Так не Терек это, Кубань-река, — произнес яицкий атаман.

— А тогда в рифму не попадает, — улыбнулся парень. — Кстати, Игната взяли?

Закрутилась суета.

Несколько человек выскользнуло из свиты царевича, бросившись выяснить этот вопрос. Игнат-то, где именно дрался никто не знал…

Узнав о приближении царских войск некрасовцы вышли на бой. Всех, кто мог держать в руках оружие, выставили. Потому как уйти не могли. Не успевали, да и с горцами Алексей сговорился, отчего идти через их земли можно было только с боем. Назначил царевич за каждого некрасовца цену. И за живого, и за мертвого, и только за одну лишь голову, привезенную в корзине. Хорошую цену. Так что Игнат и весь круг казачий даже не рискнули туда соваться. Бедно те же черкессы жили. За такую цену они всем народом выйдут за охоту.

Так что вышли драться.

Чтобы царевы войска отворотить. И спокойно куда-нибудь убраться подобру-поздорову. Хотя бы на кораблях в земли осман. Или еще куда.

На это и был расчет.

Царевич вел большое конное войско. Да разжившись у калмыков конями двигался о-три-конь или даже о-четыре-конь. Что позволяло в день проходить довольно много и не останавливаться на долгие привалы слишком часто. Из-за чего Игнат со товарищи и не успел сбежать. Просто не успевал. Отчего и пошел на отчаянные меры.

Тщетные.

Одних калмыков Алексей привел семь тысяч. Всего же — около пятнадцати тысяч сабель пришло. Включая полки карабинеров и улан. Новых уже улан, которые гарцевали на кливлендских гнедых. Крепких, массивных и выносливых. Сами же имели вместо нагрудника более развитый доспех, защищавший и руки, и спину, и бедра.

В поле Некрасов не совался.

Понимал — раздавят. Поэтому засел в оборону на удобных позициях.

Царевич не стал играть с ним в его игры. А просто отправил демонстративно всех башкир вдоль Кубани ниже по течению. В сторону станиц. Казаки-раскольники прекрасно все поняли. И, бросив позиции, побежали защищать семьи. Тут-то уланы и ударили, подкрепленные калмыками…

Ну в общем-то на этом и все.

Сам Игнат пытался отходить куда-то с верными ему людьми. Но хорошие лошади карабинеров не дали ему шансов. Вообще мало кто сумел вырваться и убежать. Во всяком случае на первый взгляд. Но мало ли? Вот Алексей и решил уточнить.

— А что с остальными? — спросил яицкий войсковой атаман.

— С кем?

— С теми, кто в станицах остался.

— С ними поступят по закону Чингисхана. — без задержки или запинки ответил царевич.

— Это как?

— Всех, кто выше тележной чеки убьют, — произнес один из калмыков, ехавший рядом в свите.

— Ох! — нервно выдохнули казаки.