Ветер перемен (СИ)

К сожалению, а может и к счастью, в реальности такого мне пережить не удастся. Да и неважно это. Главное, что я дошел. Живой и почти невредимый. Все же мутанты доставили мне немало хлопот. Да я, собственно, и не ожидал, что будет как–то по–другому, все–таки вылазка на поверхность – это тебе не увеселительная прогулка, а игра на выживание, победить в которой может только сильнейший. Хотя я бы не сказал, что был сильнейшим, мне просто очень сильно везло. Подозрительно сильно везло. Как будто меня оберегал какой–то ангел–хранитель. Не верю я во все это, но что если и такие создания на самом деле существуют?

Стою, блин, как дурак перед гермозатвором и размышляю о каких–то высших силах. Дело, конечно, хорошее, но время выбрано неподходящее.

 Я постучался. Ожидать, что меня услышат с первого раза было бы глупо, поэтому я продолжал тарабанить по гермозатвору кулаками до тех пор, пока с той стороны не раздался приглушенный голос кого–то из обитателей станции:

– Кто там? Говори пароль?

Какой еще пароль? Меня ни дядя Вова, ни Леня ни о каком пароле не предупреждали. Что за глупости? Как же так, если я сейчас скажу что–то не то, так меня и вовсе не пустят? Черт, черт, черт. Я всего в нескольких метрах от дома, но пока я не скажу заветное слово или фразу, ноги моей там не будет.

– Говори пароль, или проваливай откеда пришел! – услышал я с той стороны.

Может в самой фразе кроется ответ? Может паролем является слово «пароль». Ведь сказано же: «говори пароль». Вроде все просто, но что если я ошибаюсь.

Но меня вдруг осенило. Независимо от того, что бы я ни сказал, меня все равно должны пропустить, так как только человек может разговаривать. Желательно сказать что–нибудь подлиннее и позаковыристее, чтобы уж точно сомнений не было, что я не мутант.

– Ну какие еще пароли? Открывайте, свой пришел! Олег я, вернулся с поверхности, мне там надоело, хочу обратно. Можете не сомневаться, я один, с собой никого не привел.

Вопреки моим ожиданиям ответа я не услышал. Вот и что мне теперь думать: откроют, не откроют?

Звучный хлопок разгерметизации, эхом прокатившийся по эскалаторному туннелю, рассеял все мои опасения. Барьер, отделяющий меня от станции, стал медленно отъезжать вверх. Когда щель между полом и гермозатвором оказалось достаточной для того, чтобы человек мог в нее протиснуться, я лег на спину и тремя перекатами оказался на «Проспекте Большевиков». Хвала Всевышнему, все теперь позади. Однако если подумать, все только начинается. Кто может доподлинно сказать, что ждет жителей нашей ветки в будущем? Какое бы решение не принял Антон, оно очень сильно повлияет на судьбы людей.

Когда гермозатвор закрылся, из подсобного помещения вышел пожилой человек и протянул мне ладонь для рукопожатия. Впрочем тут же ее убрал и не стал подходить ко мне близко, чему я не удивился – от меня, наверное, сильно фонило.

– А, Олег, неужели? Ты вернулся?

– Да, как видите! – стыдно признаться, но как зовут моего визави я даже не знал. Всех не упомнить. Вот меня наверняка знают многие на оранжевой линии. А сам я… но у меня еще все впереди!

– Это хорошо. А мы уж все думали, что ты сгинул там…

– Пришлось нелегко, но я живой и здоровый. Что ж вы хороните человека раньше времени?

– Да ладно тебе, Олег! – засмеялся старик. – А вот кстати насчет здоровья это ты к Владимиру иди, может, подцепил там что–нибудь, кто ж тебя знает?

– Так туда и собираюсь.

– Славно. Дрезина вон стоит, в конце станции. Иди.

Поблагодарив старика за помощь, я направился к транспорту. Пока шел, из палаток выглядывали люди и пристально смотрели на меня. Как будто привидение увидели. Неужели вообще никто не верил, что вернусь?

В дрезину не забирался до тех пор, пока не снял костюм. Не хватало еще, чтобы и машина пропиталась радиацией. Взяв у Ольги, племянницы дяди Вовы, по счастливой случайности оказавшийся у нее большой целлофановый пакет, я засунул туда химзу и только тогда сел в дрезину.

До «Ладожской» добрался минут за десять. Видимо еще издали услышав стук колес о рельсы, меня сбежалась встречать целая толпа народа. Это действительно для людей было событие. На нашу станцию вообще редко кто захаживает, чего уж там говорить о приезжих, тем более с «Проспекта Большевиков»? Все пришли посмотреть, кто же решил почтить станцию своим присутствием.

И этим человеком оказался я.

Боже, что там началось. Радостное ликование, крики, гомон… А главное непонятно с чего. Я обычный человек, коих тут сотни. Подумаешь, вернулся. Лене вот так никогда, по–моему, не радовались. А тут уж подняли такой гвалт, словно Мессия к ним явился…

Теперь–то мне все стало понятно. Наверное, им уже рассказали, с какой целью я выбирался на поверхность. И теперь ожидали, что вместе со мной пришло спасение от всех бед. Ох, лучше бы мне сейчас провалиться под землю. Как же я скажу, что никакого оружия с собой не принес? Некоторые, может, меня и поймут, но многие, скорее всего, люто возненавидят. А самое противное – ведь я же знал, на что подписываюсь… Теперь придется пожинать плоды своей глупости.