Ветер перемен (СИ)

Когда моя дрезина остановилась, ко мне сквозь толпу протиснулся Юра. Он  держался бодрячком, никогда бы не сказал, что совсем недавно он валялся на полу с видом мучительно умирающего человека. Значит, с ним действительно все в порядке. Ну и слава Богу!

– Олег, как я рад тебя видеть! Вернулся, дружище?

– Вернулся, да, – несмотря на то, что я тоже был безумно рад нашей встрече, говорил я вяло и опечаленно.

– А чего такой грустный? – как можно бодрее спросил мой друг.

– Юра… я не принес никакого оружия… Мне очень жаль…

Я вышел из дрезины, желая поскорее уединиться в палатке, не видеть все эти лица. Мне вообще сейчас ничего не хотелось.

– Но как, почему? – развел руками Юра. Радость схлынула с его лица, как будто ее водой смыли.

– С поверхности я принес всего–навсего книгу, несколько старых фотографий и никчемный камешек. Он находится в контейнере на химзе. Так сказать, сувенир с поверхности, доказательство моего пребывания там, – горько усмехнулся я.

Толпа внезапно замолчала, и через секунду я понял почему.

– Пропустите меня! Да пропустите же, дайте пройти. Будьте любезны, шаг в сторону, мне надо пройти.

Зычный голос дяди Вовы спутать с кем–то было просто невозможно. Наконец он вышел из всей этой гурьбы народа и направился ко мне. Приобнял за плечо и повел за собой. Зачем, куда – какая теперь разница? Мне было абсолютно до фени. Пускай хоть в геену огненную сбросит, когда узнает обо всем, так даже лучше будет.

– Расступитесь, народ, дайте пройти! Мальчику нужен отдых, он только что с поверхности, а вы тут обступили его… Не в музее, чай, находитесь.

Дядя Вова привел меня в свою палатку. Почему в свою? Да какая в принципе разница? Закрыл молнию на входе.

– Ложись, – дядя Вова жестом указал на свою кровать.

Я тут же послушался. Улегся, сложил руки в замочек на груди. У меня сейчас было такое состояние, что если бы мне сказали: «Жри гвозди!», я стал бы их есть.

– Рассказывай! – сказал дядя Вова, присев на корточки рядом со мной.

– Что рассказывать?

– Все. Что было на поверхности, как тебе удалось дойти.

Честно говоря, я не понимал, зачем дяде Вове было это знать. Не из чистого же любопытства он спросил! Главное ведь то, что я не принес оружия, остальное разве важно?

Но я все равно рассказал. От начала до конца, ничего не утаил. Особо в подробности не вдавался, но основное изложил полностью.

– Люди? На поверхности? Ты шутишь? – спросил дядя Вова, когда я закончил.

– Нет, все, что я рассказал, чистая правда!

– Удивительно. Никогда бы не поверил… Так, значит, ты говоришь, что оружия у тебя дома не было?

– К сожалению, – вздохнул и отвернулся, чтобы не видеть ничего кроме стены.

– А ведь я чувствовал, подозревал, что не может быть в твоем доме ничего.

Дядя Вова обхватил руками голову. Не хотелось мне этого делать, но я посмотрел на него. Больно было видеть выражение страдания на его лице. То же самое чувствовал сейчас и я.

– Не переживайте, мы что–нибудь придумаем, – попытался ободрить не столько его, сколько самого себя, но в свои слова я не верил. Что можно придумать, когда уже завтра нужно дать ответ «красным»?

– Нет уж, хватит! – сквозь зубы процедил дядя Вова, после чего со всей силы ударил меня кулаком в лицо.

Не успел я даже удивиться такому поступку, как получил еще два удара. На губах почувствовал солоноватый привкус – из носа хлынула кровь. Я хотел было прижать ладонь, чтобы остановить кровотечение, но дядя Вова резко перевернул меня на живот, заломил мне обе руки за спину и чем–то связал.

– Что вы делаете? – крикнул я, не в силах понять, что происходит.

Дядя Вова наклонился ко мне и приставил к виску что–то холодное. Последующий характерный щелчок взвода курка не оставлял никаких сомнений в том, что это был пистолет.

– Лучше помолчи, а иначе, если пикнешь без моего ведома, я выпущу тебе мозги!

Я ошарашено уставился на ствол. Да, аргумент был что надо. Но зачем дядя Вова все это делает? В чем дело? Неужели этот мир сошел с ума?

– Сколько раз ты мне мешал, сколько раз ты на корню обрывал все мои планы! – заговорил дядя Вова и каждое его слово было пропитано нескрываемой злобой. – Я долго терпел, очень долго. Изо всех сил пытался держать себя в руках, чтобы не прикончить тебя лично. Приходилось действовать чужими руками, чтобы твоя смерть выглядела как несчастный случай. Но ты оказался просто чертовски везуч.

– Что, что ты такое говоришь? Я не понимаю.

– Ах, ты не понимаешь! Позволь тогда тебе все объяснить. Все началось с того дня, когда ты отправился вместе с Петром Данилычем на «Достоевскую». Это я уговорил его взять тебя с собой. Думал, там ты и останешься. Но нет, ты вернулся, целый и невредимый.

– Подожди, как все это понимать, – начал было я, но получил рукояткой пистолета по затылку.