Ветер подскажет имя

Две свечи подрагивали, и их было мало, чтобы хорошо осветить лачугу. Мрачное старье, потрескавшиеся стены, низкий потолок, крошечное окошко сжимали и без того небольшое пространство. Стянув плащ, бросив его на один из сундуков, Павел сел на табурет и устало вытянул длинные ноги. Если старуха что-то знает, то ей придется в этом признаться.

Могли ли цыгане похитить Александру? Вряд ли. Они мирно живут то здесь, то там, и пока никто на них не жаловался. Бабы языком треплют, придумывая различные истории, вот и все.

– Я ищу эту девушку, она может погибнуть от холода и голода, так что хорошенько подумай, прежде чем я повторю свой вопрос.

– Ты не испугаешь меня, я долго живу на свете и знаю, каким огнем горят твои глаза. – Старуха развернулась, скрестила на груди руки и гордо подняла голову. Сейчас она походила на древнее дерево, у которого осталось всего несколько веток, чтобы закрыться от непогоды, но кора еще крепка и сможет защитить и в зной, и в холод. – Ты волк, голодный волк, и ты бежишь по следу, и кажется, что добыча близка, но это горькая ошибка. Ты лишь в начале пути, лишь в начале… Я не боюсь, твои глаза жгут, но не ранят, ты сейчас слаб и болен, мне жаль тебя.

Павел не ожидал услышать подобных слов, резко поднявшись, он шагнул к цыганке и навис над ней, точно глыба. Ощущение, будто старуха что-то знает об Александре, скользнуло по душе и натянуло нервы. Недобро усмехнувшись, Павел тихо произнес:

– Не надо плести паутину слов, я сам так умею. И я знаю, как твои речи могут связывать по рукам и ногам, я сам так людей связывал. Говори, что знаешь.

– Зови меня Гедой.

– Говори.

Цыганка посмотрела на Павла и презрительно скривила губы, будто перед ней стоял человек, для которого она бы и куска хлеба не отломила.

– Прокляла бы тебя, но нет мне права на то. Откуда мне знать, зачем ты пришел и какие черные мысли живут в твоей голове?

Протянув руку, Павел засмеялся. Цыганка хитрила, стараясь избежать ответа, но он не собирался давать ей такой возможности.

– Ты же читаешь по лицам и рукам, вот и посмотри, с добром я к тебе пришел или со злом.

Геда помедлила, убирая жесткие волосы под платок, затем взяла руку Павла и глянула на узор бегущих линий, ее сухие морщинистые щеки дрогнули, и выражение лица стало каменным.

– Твоя рука – лишь половина руки.

– Что это значит?

– Нет в тебе начала и нет конца, твоя рука – лишь половина руки.

– Ты говоришь чушь, а должна гадать и провидеть. Кажется, цыгане этим зарабатывают на жизнь?

– Не будет тебе покоя, не будет счастья, и умереть захочешь, так не умрешь. Будешь всегда бежать по следу и сгинешь, пропадешь, если не сыщешь кусок души потерянный. Это сердце мое рассказывает, а гадать по руке не стану, у тебя лишь половина руки, – в который раз повторила она.

– Я вижу, ты бесстрашная женщина, если говоришь такое чужаку.

– Кто-то печет хлеб, а кто-то его крошит, – ответила Геда, и Павел вспомнил тот момент, когда Анна Михайловна Вяземская сообщила об исчезновении Александры. Он тогда и не заметил, как раскрошил липкий приторный пирог с повидлом.

Глава 12

Андрей появился через час. С аппетитом приступив к ужину, он и Катю уговорил попробовать теплый салат с семгой и камамбером. Ольга то приходила, то уходила, оставляя после себя иронию, недосказанность и сладкий аромат цветов. Непринужденно беседуя с Андреем, она пила белое вино, посмеивалась над тем или иным гостем и шутила по поводу новых приобретений Мелихова. Но это не вызывало у Федора неприятия, наоборот, он откликался улыбкой и отвечал, что обязательно удивит всех осенью.

– Катя, вы помните об обещанном танце? – спросил Андрей. – Волнуюсь, как бы меня не опередили.

– Ничего, – возвращая бокал на стол, сказал Федор, – встанешь в очередь.

– Пусть очередь занимают за мной.

– Конечно, я не забыла. – Катя улыбнулась и поймала благодарный взгляд. – Но, кажется, больше желающих танцевать и не найдется. Посмотрите, все ведут серьезные разговоры.

– Вы недооцениваете гостей Федора. И почему вы думаете, что они серьезны? Просто немного объелись, разомлели, не более того.

– Обратите внимание на стол в левом углу. Мужчины так отчаянно спорят, будто от результата зависит их жизнь. Им точно не до танцев.

– Я даже знаю, о чем они спорят. О цене на какую-нибудь пыльную вазу, – весело ответил Андрей.

– Осторожнее, Господь может тебя наказать, – с иронией произнес Федор.

– Каким образом?

– Он поселит в твоей душе неискоренимый дух коллекционирования, и холодными вечерами ты начнешь перебирать почтовые марки или монеты, втайне надеясь, что таких больше ни у кого нет.

– Ты прав, этого я не переживу.

Иногда очень важно отдохнуть среди людей с хорошим настроением. Их фразы необременительно легки, чувства бодры, шутки уместны и не колют сердце, наоборот, радуют его. Катя сделала попытку ускользнуть от «Полтавы», сделать небольшую передышку, и это удалось. Пятьдесят четыре пушки больше не палили у нее в голове. А может, прохладное шампанское сыграло свою роль…

– С каких слов вы начнете статью? – спросил Федор.

– Я этого вам не скажу.