Ветер пыльных дорог

— В ту ночь Тристан вернулся за вами в таверну. Вернее, он собирался вернуться, но потерялся по дороге, как я потом узнала. Что касается меня… — Предупредительно посмотрев на судью, она после короткой заминки продолжила: — Я встретила его честь, который мне очень помог в поисках. И да, вы правильно поняли, Тристан сейчас у торговца Сальена…

— Почему он у него?

Беатрис промолчала, предоставив говорить судье. Он объяснит это лучше неё. Она будет только сбиваться от волнения.

Судья чуть наклонился вперёд, облокотившись о своё колено, и обвёл обоих задумчивым взглядом.

— Если кратко, то Арман Сальен наверняка принял Тристана… — Он вопросительно взглянул на Беатрис, словно спрашивая, может ли он называть так мальчика. Беа кивнула, — за своего погибшего сына. Он слегка помешался после неожиданной гибели сына в пожаре. Но я уверен, мне не составит труда уговорить вернуть мальчика вам.

— А почему вы не сделали это тогда, когда он был так рядом? — спросила Беа.

Удивление Клода осталось без внимания. Он чувствовал себя слепым котёнком, который не может ступить и шагу самостоятельно. За эти пять дней он пропустил так много…

— Я не знал об этом. Мне стало известно, что у Сальена появился новый слуга-мальчик, но о том, что Арман возьмёт его с собой, я не мог и догадываться. Тогда я хотел лишь поговорить с ним о том, как и где он нашёл вашего брата, а дальнейшие действия предпринять на следующий день. Собственно сегодня. Поспешность никогда и никому не делает чести.

Он откинулся назад и перевёл взгляд на занавеску.

Беатрис не знала, что и сказать. Возможно, Жерар Рошер и прав, говоря о поспешности, но ей было сложно судить, потому что любое промедление в отношении её брата казалось ей смерти подобным. А мысль, что уже сейчас он мог бы быть с ней, придавливала её своим грузом к земле.

Клод пытался на ходу понять всё, что пропустил, но давалось ему это не так-то просто. Он отёр рукой вспотевшее лицо и перевёл дух. Прав был отец Бенедикт, когда говорил, что Клод ещё не совсем оправился для поездки. Сейчас это ощущалось в полной мере. Хотя он сидел, стараясь лишний раз не шевелиться, но внутренности как будто переворачивались при каждом толчке экипажа. Да и голова продолжала болеть. Возможно, ещё и оттого, что он усиленно думал.

— Каковы наши действия? — перешёл к сути Клод.

— Ну, не «ваши», а «мои», — поправил его Жерар Рошер, намекая на то, что сам Клод сейчас был ещё бесполезнее, чем Беатрис. — Я объясню Арману всё, как есть, и попрошу отдать мальчика. Мы с ним старые знакомые, так что он примет во внимание мои слова.

— А если нет? — спросила Беа.

Экипаж остановился, в последний раз подпрыгнув на ухабе. Клод выдохнул сквозь стиснутые зубы и прикрыл глаза. Если нет, то будет очень плохо, поскольку он пока не в состоянии что-либо предпринять.

Беа взволнованно посмотрела на него, вероятно, заметив его состояние.

— А если нет, значит, заставим, — успокоил её судья.

Открыв дверцу, он спрыгнул на землю и, бросив прощальный взгляд на девушку, закрыл её за собой.

Беатрис помедлила несколько секунд прежде чем подсесть поближе к Клоду. Она несмело взяла его за руку и обеспокоенно вгляделась в его лицо. Он слегка улыбнулся.

— Не волнуйтесь, со мной всё в порядке. В монастыре меня хорошо подлатали.

И снова Беатрис стали мучить угрызения совести. Если так он выглядит после того, как его «подлатали», то что же было до этого? Сколько ещё он переживёт из-за неё — из-за неё и Тристана? Если останется…

— Вы не бойтесь, с Тристаном всё будет хорошо. Я клянусь вам.

Беатрис с благодарностью посмотрела на него и выдавила улыбку. Разумеется, она верила ему, но от страха избавиться так просто не могла. Ведь там сейчас её брат… Где-то совсем близко. И где-то так же близко Арман Сальен, который сошёл с ума после гибели сына.

Она очень сильно опасалась того, как пройдёт разговор с этим человеком. Несмотря на слова Жерара Рошера о том, что Сальен его старый приятель и всё должно благополучно разрешиться, Беа не исключала вероятности того, что выпутаться из этой истории будет не так-то просто.

Она украдкой взглянула на Клода, который задумчиво рассматривал пол. Он вдруг показался ей таким взрослым и мужественным. Так много пережившим… Сколько ему лет? Он выглядел и молодым и зрелым одновременно. Возраст его было сложно определить по лицу. В уголках глаз и рта, на лбу явно выделялись морщинки, глаза не блестели теми искорками, что свойственны молодым людям, — они были усталые и хранили слишком много боли. Почему раньше Беа не замечала этого так отчётливо? Скорее всего потому, что не приглядывалась. Собственные проблемы не позволяли ей присмотреться внимательнее к тому, кто столько времени находился рядом, шёл с ней бок о бок.

Клод, вероятно, почувствовал её осмотр и поднял взгляд. Беа смутилась и слишком резко отвернула голову. Ей неожиданно вспомнился Эдгар и то смущение, которое она испытывала, когда он смотрел ей в глаза. Но в его глазах было что-то такое… что-то другое… Его взгляд не был таким спокойным и уверенным, как у Клода.