Ветер пыльных дорог

Однако ближе к вечеру, когда дорога опустела на глазах и пошёл моросящий дождик, Аньес уже с тоской вспоминала тёплые и безопасные покои во дворце. Или хотя бы в доме Чарльза, который она покинула. Ей стало тревожно, начали приходить на ум слышанные когда-то истории о разбойниках, поджидающих своих жертв на пустынных дорогах. Аньес огляделась по сторонам. Позади неё никого не было, а вот далеко впереди поскрипывала повозка, и Аньес, собрав все свои силы, поспешила нагнать её. Всё лучше, чем остаться совсем одной.

Одиноким путником оказался старик лет шестидесяти, который понукал пони, сгорбившись под дождём. Аньес он показался мирным, и она решила присоединиться к нему. Изложив свою просьбу, она получила короткий кивок и забралась в повозку.

— Ты-то, конечно, устала, поди, за день, — заметил старик. Он обернулся к ней и его немного косые глаза вперились в её лицо. — Да и я тоже, чего уж тут, но останавливаться на ночь не собираюсь, нет, — покачал он головой, — иначе не попрощаюсь с сыном.

Как выяснилось, сын у старика — строитель — упал с лесов и получил травму головы. Наверняка умрёт, но пока ещё держался, и старик спешил повидать сына прежде, чем тот покинет землю.

Пока старик (его звали Джо) рассказывал свою историю, Аньес размышляла о том, как скоро прибудет в Лондон и как встретит её там Чарльз. Думать о том, что он разозлится, ей не хотелось. Она попыталась отвлечься рассказом Джо, но так как говорил он только про то, как хорошо им когда-то было и как тяжко сейчас после многочисленных смертей в семье, Аньес приуныла. Она кивала, вежливо выражала сочувствие, охала, когда это приходилось к месту, и Джо был очень доволен, что нашёл такую отзывчивую собеседницу.

— Вы-то хорошо одеты, — заметил он, остановив взгляд на её кошеле. Аньес в первый раз за весь с ним разговор насторожилась. — Отец-то, небось, хорошее пузо наел на торговле? Или уж муж у вас?

Аньес улыбнулась, вспомнив подтянутого отца и его не слишком положительное отношение к торговле. И ещё она вспомнила Чарльза, сбежавшего после их первой ночи любви.

— Я осталась одна, — не вдаваясь в подробности, ответила она, — мои единственные родственники в Лондоне, потому я иду туда сейчас.

— Всё одно, везде несчастья, — забормотал Джо.

Больше он у неё ни о чём не спрашивал.

Аньес удивилась, как быстро они доехали до Лондона. К полудню следующего дня, усталая и невыспавшаяся, но определённо воодушевлённая скорой встречей с Чарльзом, Аньес рассталась с Джо в нескольких кварталах от Олдвича, где находился особняк Чарльза. Она уже мечтала о том, с каким удивлением встретит её Чарльз, а она скажет ему, что очень вымоталась и ей нужно поспать, но потом они серьёзно поговорят и уж точно поженятся.

Однако её ждало большое разочарование. Чарльза дома не оказалось. На пороге Аньес встретила Грэйс, которая всегда относилась к ней дружелюбно, но теперь даже не пригласила внутрь.

— Это вы, — сказала она изумлённо, но в этом изумлении слышалась не радость от встречи, а скорее расстройство. — Вы должны быть в Рочестере.

— Рада видеть тебя, Грэйс. Может Чарльз встретить меня?

— Он уехал.

— Он уехал несколько дней назад в Рочестер, — уточнила Аньес. — Но должен был вернуться вчера.

— Нет, — странно посмотрела на неё Грэйс. — Он уехал в Рочестер, но не возвращался оттуда.

Аньес смотрела на неё во все глаза. Эта новость огорошила её. Она представляла себе различные развития событий, но уж точно не такое, где бы оказывалось, что Чарльз и вовсе сюда не приезжал.

— Но он должен же скоро вернуться, — успокоила саму себя Аньес. — Он никогда не покидал столицу надолго, ведь так? Все мятежники здесь… По крайней мере, Фитцуолтер, Ноллис… да и архиепископ Лэнгтон ещё не мог уехать!

Грэйс посмотрела на неё с сочувствием:

— Не думаю, что на этот раз Чарльз вернётся слишком скоро. Кажется, намечается нечто серьёзное, многие покинули Лондон. Ноллис точно уехал.

— И что же мне делать? — простонала в отчаянии Аньес. — Я могу остановиться здесь, — тут же ответила сама себе.

И правда, она подождёт Чарльза в его доме. Будет сидеть тише воды, ниже травы: никто и не узнает, что она снова в Лондоне. И слуги никому не скажут. Но Грэйс выглядела теперь совсем несчастной, и у Аньес сжалось сердце в предчувствии чего-то плохого.

— Вы не можете остановиться здесь… Чарльз продал этот дом.

Аньес не нашлась, что сказать. Грэйс добавила:

— Мне очень жаль. Я и сама уезжаю в родной Солсбери, не знаю, удастся ли мне теперь хорошо устроиться…

Аньес кивнула и отвернулась. Медленно спустившись по ступеням крыльца, закрыла глаза и подумала, что может упасть в обморок. У Грэйс был родной Солсбери — у Аньес теперь не было ничего. Чарльз уехал, не дождавшись, пока она проснётся, а до этого продал свой дом, но и слова ей не сказал об этом. Похоже, Дерби был прав, и Чарльз никогда не любил её.