Ветер (СИ)

— Дом — это дом, а я — это я. Все еще живой. Как же мне это надоело!

— Я не позволю тебе умереть, Маркус. Я же обещал.

— Толку с твоих обещаний!

— Я буду рядом каждый день и не спущу с тебя глаз.

— Каждый день? А как же Франсуа? Судя по твоему счастливому голосу, ты все-таки получил, что хотел, — мрачно сказал Маркус, стараясь не реагировать на ласковые поцелуи и короткие движения бедер Дариуса. Он больше не хотел бороться за свою любовь, потому что устал и сдался. Сколько можно? — И как оно — заниматься с ним сексом?

— Как тебе сказать, — тихо рассмеялся ему в ухо Великий Ничто. Поцеловал свою печать на его шее. — Их теперь трое. Ветер и Солнце отымели меня, Небо на это все посмотрело, а потом Ветер сделал Великого Императора Демонов своим.

— Солнце — мой герой. Я влюбился в него с первого взгляда, — хмыкнул Маркус.

И поежился от накатившей волны бешеной ревности, которая нанесла серьезный ущерб панцирю равнодушия и усталости, что он нацепил на себя. Этого еще не хватало! Маркус поспешно залатал трещину и решил вывести Дариуса из себя. Может, он все-таки его убьет? Или хотя бы вынет из него свой чертовски возбуждающий член и перестанет так нестерпимо-ласково целовать его не готовое к таким испытаниям ухо.

— Я счастлив тем, что познакомился с Праймом. Без него моя жизнь стала бы совсем мрачной и безнадежной.

— Не смей так говорить, — возмутился Дариус и прикрыл мертвый член своего злорадного демона ладонью. Провел по нему пальцами и крепко обхватил, намекая на то, что такие разговоры до добра не доведут. За что тут же получил добавку.

— Единственный во Вселенной оборотень, трахнувший самого Великого Ничто. Моя мечта и настоящее Солнце, — задумчиво-порочным голосом сказал Маркус, чем заставил Дариуса сжать пальцы на члене сильнее и даже слегка зарычать.

Великий Ничто прекрасно понимал коварные намерения своего злого и чертовски расстроенного демона, но ничего не мог с собой поделать и ревновал с каждым словом все больше. А если вспомнить, как они с Праймом держались друг за друга, когда он вытащил их из Бездны, то все основания для этого у него были. Как и у мгновенно озверевшего Ветра, мигом оторвавшего оборотня от Маркуса. Великий Ничто невольно улыбнулся. Франсуа было еще хуже, чем ему, потому что Прайм прыгнул за Маркусом в Бездну, а не наоборот.

— Прайм позволил тебе отыметь себя?

Дариус тяжело вздохнул, повернул лицо Маркуса к себе и крепко поцеловал в упрямо сжатые губы. Один раз, второй, третий. Безрезультатно. Черт возьми! Пришлось отвечать.

— Нет. Они с Франсуа берегут свои задницы только друг для друга.

— Так тебе и надо. Надеюсь, они позабавились с тобой на славу! — злорадно сказал Маркус.

За что и получил болезненный укус в шею, демонический член в задницу и острые когти в живот. Сменил ипостась, чтобы выиграть время, но Дариус тут же прижал его лицом к постели, открывая для умелых когтей и кошачьего языка серебряный позвоночник. О, Господи! Маркус нецензурно выругался. Вслух. Как он мог дать ему такое сильное оружие против себя? Панцирь затрещал, выпуская наружу тонкие ручейки бешеного желания и вечной любви, что бились в несчастном демоне огненным зверем. Он не мог сдаться Дариусу сейчас. После того, как тот выбрал Франсуа! Ну почему в Огненной Бездне сгорела только гордость, а не сам Маркус?!

— Перестань. Ты не сможешь вывести меня из себя, как бы ни старался.

Дариус провел по серебряному позвоночнику Маркуса когтем. Заставил выгнуться от удовольствия и ощутил ладонью убедительное доказательство того, что щит равнодушия, которым он закрыл все свои эмоции, скоро разлетится в щепки.

— Давай больше не будем говорить о них. У нас есть куда более интересные темы для разговора.

— Какие?

— Мы можем поговорить о нас.

— Нет никаких нас! — возмутился Маркус. — Ты сделал свой выбор, а я свой.

— Это было до того, как я вытащил тебя из Бездны, — виновато лизнул серебряную полоску на его шее Великий Ничто. — С тех пор многое изменилось.

— Я тебя об этом не просил.

— Я в курсе. Но ты все еще жив, а я рядом с тобой, и тебе придется поговорить со мной о нас, потому что я больше не позволю тебе выбирать. Никогда.

Маркус открыл рот, чтобы повторить все, что сказал на краю Бездны, но прокрутил в уме дальнейший разговор и застонал вслух, понимая, что пропал. Что простил Великого Ничто за упрямство, за вечную любовь к Ветру и за то, что он так и не смог отпустить любимого демона от себя. Услышал понимающий смех, попытался изменить ход событий и сбежать, но Император опять опередил его, поцеловав в губы: страстно, глубоко, уверенно. Заканчивая мысленный спор, который только что проиграл Маркус. И он ответил. Что ему еще оставалось? Разве что как следует потрепать любимому нервы, прежде чем сдаться в плен на веки вечные.