Ветер сквозь замочную скважину

Солянщики без тюремной татуировки радостно оживились и принялись натягивать сапоги.

— А нам не нальют? — спросил седобородый. Кольцо, наколотое у него на лодыжке, выцвело так, что осталась лишь призрачная синеватая тень. Босые ноги были корявыми и шишковатыми, как старые пни. Даже не представляю, как он мог ходить на таких ногах — не говоря уже о том, чтобы работать с такими ногами.

— Девятерым из вас нальют по большому стакану, — сказал я, от чего их угрюмые лица тут же просветлели. — А с десятым у нас будет другой разговор.

— Вздернуть его, вот и весь разговор, — проговорил вполголоса Канфилд с фермы Джефферсона. — И после того, что я видел на ранчо, я очень надеюсь, что он долго будет там дрыгаться, на веревке.

Мы оставили Снипа и Канфилда присматривать за одиннадцатью солянщиками, пьющими в салуне, а остальных повели к зданию городской тюрьмы. Возглавлял колонну седобородый, шагавший на удивление быстро на своих корявых ногах-пеньках. Уже смеркалось, только сумерки были какими-то странными, свет не серел, а желтел — такого я никогда раньше не видел. Но все равно было ясно, что уже скоро наступит ночь. Ветер дул, пыль летела. Я наблюдал за солянщиками, не рванется ли кто бежать — и надеялся, что так и случится, хотя бы для того, чтобы поберечь ребенка, ждавшего в тюрьме, — но никто не предпринял попытки к бегству.

Ко мне подошел Джейми.

— Если он здесь, он, должно быть, надеется, что парнишка видел только его ноги. Похоже, он не боится идти на очную ставку, Роланд. Или просто блефует.

— Да, похоже на то. А поскольку парнишка действительно видел только его ноги, этот блеф может сработать.

— И что тогда?

— Наверное, запрем их всех в камерах и подождем, пока кто-то не сменит обличье.

— А если оно не само по себе происходит? Если он контролирует свои превращения?

— Тогда я не знаю, — сказал я.

Пока нас не было, Вегг затеял партию в «Не зевай» с Пикенсом и Стросером. Я хлопнул рукой по столу, раскидав спички, которые игроки использовали вместо фишек.

— Вегг, вы вместе с шерифом проводите этих людей в тюрьму. Я подойду через пару минут. Есть еще несколько дел.

— А что там, в тюрьме? — спросил Вегг, с сожалением глядя на раскиданные спички. Он, должно быть, выигрывал. — Мальчик, как я понимаю?

— Мальчик, да. И конец этой мрачной истории. — Я произнес это гораздо увереннее, чем сам себя ощущал.

Я взял седобородого под локоть — мягко и уважительно — и отвел его в сторонку.

— Как вас зовут, сэй?

— Стег Люка. А что? Думаете, это я?

— Нет, — сказал я. И я действительно был уверен, что это не он. Безо всякой причины, просто по интуиции. — Но если вы знаете, кто из них шкуроверт… или не знаете, но у вас есть какие-то подозрения… вы должны мне сказать. Там сидит мальчик, испуганный мальчик. Запертый в камере ради его безопасности. Он видел, как зверь, похожий на огромного медведя, растерзал его отца. И мне бы хотелось избавить парнишку от лишней боли. Это хороший мальчик.

Седобородый задумался, а потом уже он взял за локоть меня… Его пальцы были как стальные тиски. Он отвел меня в дальний угол.

— Я не могу сказать точно, стрелок. Потому что мы все были там, в глубине новой залежи, и мы все ее видели.

— Что вы видели?

— Трещину в соляном пласте, из которой выбивался зеленый свет. Сначала яркий, потом тусклый. Снова яркий, и снова тусклый. Как биение сердца. И… он говорил с каждым из нас напрямую.

— Я не понимаю.

— Я и сам не понимаю. Знаю только, что мы все его видели и мы все его ощущали. Он говорил с каждым из нас напрямую и звал к себе. Такой горький…

— Свет или голос?

— И то и другое. Я не знаю, что это такое, но не сомневаюсь, что оно осталось от Древних. Мы рассказали Бандерли… это наш старший бригадир… и он тоже спустился к трещине. Увидел все это своими глазами. И все почувствовал. Но собирался ли он закрыть шахту? Хрена лысого он собирался. У него есть свое собственное начальство, которое знает, что там осталось еще много соли. В общем, Бандерли велел завалить трещину камнями. И ее завалили, я точно знаю. Я сам был в бригаде, которая выполняла распоряжение. Но ведь завал можно и разобрать. И его разбирали, клянусь. Камни лежали не так, как вначале. Кто-то туда заходил, стрелок, и что бы он там ни увидел… оно его изменило.

— Но кто именно, вы не знаете.

Стег Люка покачал головой.

— Могу сказать только, что это произошло между полуночью и шестью часами утра, когда в шахте никого нет.

— Возвращайтесь к своим, и большое вам спасибо. Скоро вы сможете вернуться в салун, где вас ждет добрая порция виски.

Однако сэю Люке не суждено было дожить до его следующей порции виски. Но кто может заранее знать о таких вещах?