Ветер сквозь замочную скважину

— Может быть, — мрачно повторил Тим.

— Даст Бог — будет вода, Тимоти.

Теперь вся наша вода отравлена, подумал Тим, и вовсе не боги ее отравили. Он открыл было рот, чтобы высказать эту мысль вслух, но вдова Смэк покачала головой.

— Она спит. Я дала ей питье из трав. Не слишком крепкое, я побоялась давать ей крепкое снадобье после такого удара по голове. Но оно все равно подействовало. Я не была уверена, что подействует.

Тим посмотрел на маму — лицо страшно бледное, все в мелких капельках крови, как будто в веснушках, — потом повернулся обратно к своей учительнице:

— Она же проснется, да?

— Даст Бог — будет вода, — повторила вдова. А потом уголки призрачных губ под вуалью чуть приподнялись, и это, наверное, была улыбка. — И в данном случае, думаю, будет. Она сильная женщина, твоя мама.

— Можно мне с вами поговорить, сэй? Я просто взорвусь, если не поговорю с кем-нибудь.

— Да, конечно. Пойдем на крыльцо. Я останусь у вас до утра, с твоего позволения. Ты ведь не против? А если не против, может, поставишь Лучика в стойло?

— Да, — сказал Тим. Теперь ему стало чуточку легче, и он даже смог улыбнуться. — И я говорю вам спасибо.

На улице было тепло. Вдова села в кресло-качалку, в котором Большой Росс любил сидеть на крыльце летними вечерами.

— Погода, как будто перед стыловеем. Называй меня сумасшедшей — ты будешь не первым, — но погода как раз такая.

— А что это, сэй?

— Не бери в голову. Может быть, и ничего… разве что ты вдруг увидишь, как сэр трокен пляшет при свете звезд или смотрит на север, задрав мордочку кверху. В здешних краях стыловеев не случалось с тех пор, как я была маленькой девочкой, а это было давно, очень-очень давно. Но мы с тобой собрались говорить о другом. Что тебя беспокоит? Только то, что этот зверь сотворил с твоей мамой? Или есть что-то еще?

Тим вздохнул, не зная, с чего начать.

— Я вижу у тебя на шее монетку, которую, я точно помню, носил твой отец. Может, с этого и стоит начать. Но сначала нам надо решить, как защитить твою маму. Я бы отправила тебя к констеблю Говарду, несмотря на столь поздний час, но у него в доме темно, ставни закрыты. Я сама лично видела, по дороге сюда. Впрочем, и неудивительно. Всем известно, что когда в Древесную деревню приезжает сборщик налогов, у Говарда Тесли сразу находятся сотни причин, чтобы слинять. Я — старая женщина, ты — ребенок. И что мы с тобой будем делать, если Берн Келлс вернется докончить начатое?

Тим, который больше не чувствовал себя ребенком, положил руку на пояс.

— Сегодня ночью я нашел не только папину монетку. — Он достал из-за пояса топор Большого Росса и показал вдове Смэк. — Он тоже папин. Пусть Келлс только попробует сюда вернуться! Я вобью ему в голову этот топор, где ему самое место.

Вдова Смэк начала было возражать, но увидела глаза Тима, и тут же сменила тему.

— Рассказывай, что хотел рассказать. Рассказывай все до единого слова.

* * *

Когда Тим закончил (как велела вдова, он рассказал все до единого слова, не забыв упомянуть и о том, что мама говорила о человеке с серебряной чашей, который ни капельки не изменился за столько лет), сэй Смэк какое-то время молчала… хотя ночной ветерок шевелил вуаль, и поэтому казалось, что старая женщина тихо кивает головой.

— А знаешь, она права, — наконец проговорила вдова. — Он действительно не изменился и не постарел. И сбор налогов — для него это не ремесло. Думаю, это его увлечение. Он человек увлекающийся, о да. Любит себя поразвлечь. — Она поднесла руки к лицу, скрытому под вуалью, задержала на несколько секунд, как будто рассматривая свои пальцы, а потом опустила руки и сложила их на коленях.

— Они не дрожат, — решился заметить Тим.

— Да, сегодня они не дрожат. И это очень хорошо, если я собираюсь провести всю ночь у постели твоей мамы. А я как раз собираюсь. Ты, Тим, ляжешь за дверью, на полу, на соломенном тюфяке. Это будет не очень удобно, но если твой отчим вернется, единственный шанс — напасть на него со спины. Совсем не так, как Отважный Билл из легенд, да?

Тим стиснул кулаки, так что ногти впились в ладони.

— Этот гад именно так и убил папу. Ничего другого он и не заслуживает.

Вдова взяла его за руку и ласково разжала кулак.

— Возможно, он и не вернется. Тем более если думает, что прикончил ее. А он может так думать. Было так много крови.

— Скотина, гад, — хрипло и глухо выдохнул Тим.

— Сейчас он, наверное, валяется где-нибудь пьяный. Завтра тебе нужно будет пойти к Питеру Косингтону и Эрни Маршли, ведь это у них на участке лежит твой папа. Покажешь им эту монетку и скажешь, что нашел ее в сундуке Келлса. Пусть они снарядят поисковый отряд, обыщут округу, найдут его и отведут в тюрьму. Думаю, поиски не займут много времени. А когда Келлс проспится и протрезвеет, то наверняка скажет, что не помнит, что делал, пока был пьян. Возможно, он скажет правду. Потому что у некоторых людей спиртное напрочь отшибает память.

— Я пойду с ними.