Ветер стихий 4

Поделившись подозрениями, что возможно эти воспоминания намеренно были кем-то заблокированы. Учитель придерживался схожего мнения. Причина, по которой не рассказал Аллмара о нём после того, как вспомнил, проста и очевидна. Опасался навлечь на себя внимание его врагов в тот момент, когда был наиболее уязвим и слаб. Кроме того, это моя личная тайна, не имеющая никакого отношения к клану кукольников. Почему я должен был о ней рассказывать? Связаться с ним смог только после того, как покинул родовое имение Аллмара. Так что за спиной кукольников никаких подозрительных сделок и плохих поступков не совершал. В сговоры не вступал. В доме ничего не прятал. Их именем не прикрывался. Никого не обманывал. Вёл себя исключительно добропорядочно, соблюдая все традиции гостеприимства, о которых мне рассказали. Если они хотят в чём-то упрекнуть, пусть попробуют, интересно будет узнать, что мне поставят в вину.

Внимательно выслушав, Амередин принёс извинения, если его слова меня как-то задели. Заверив, что Аллмара не желали со мной ругаться. Напротив, хотели только поддержать. Для того чтобы узнать в чём и как, он и задал этот вопрос. Из лучших побуждений. Настала моя очередь извиняться за свои резкие слова. Поддержав взаимное желание и дальше оставаться хорошими друзьями. На этой положительной ноте тепло распрощались, дружелюбно улыбаясь. Получив достаточно пищи для размышлений.

Амередин не стал опошлять светлый момент немедленным переходом к обсуждению торговых сделок. Будто боясь с ними опоздать. Опровергая свои же слова о том, что их дружба бескорыстна и не сиюминутна. Отложив это на следующий раз, договорившись о ещё одной встрече, только уже деловой. Которую проведём как положено, со взаимным уважением, основательно, имея представление о том, что хотим от неё получить. Ориентировочно, где-то после свадьбы, учитывая мою дикую занятость. Да и на день рождения Наяс я обещал заскочить.

Надолго задерживаться в имении Аллмара не стал. Только зашёл к Риадину, поздороваться, посидеть с ним, поболтать о пустяках, выпить вина, сыграть в пару дурацких игр, после чего сразу же отбыл. Ирдис была на тренировках. Абру услали коз охранять, куда-то в самую глушь, расположенную высоко в горах, в наказание за нарушение приказа. Всё остальное ей простили, дав несколько раз палкой по заднице для прояснения создания, за своеволие, но вот спрос за невыполнение приказа и преобладание чувств над разумом во время боевого похода, был совершенно другим. Мне было сильно неудобно, и отчасти беспокойно за Абру, когда полностью серьёзный Димир низко кланялся, принося официальные извинения за свою непутёвую дочь. Вставляя в обороты речи что-то об их позоре, обещая его искупить. Постарался заверить, что всё в порядке, я не в обиде. Давно уже её простил, и даже был рад такому поступку, намекая на снисхождение.

Ещё, будучи в поместье Аллмара, обратил внимание на то, как кукольники реагировали на сопровождающую меня белокурую Чха-Ун. Относясь к ней настороженно, с хорошо заметной неприязнью и брезгливостью. Когда спросил об этом Риадина, тот с понимающей улыбкой ответил, что на его Зару или Чуни Ирдис в поместье Фаллахир смотрели бы точно так же. Разве что вместо брезгливости испытывая пренебрежение и насмешку. Обсуждая вслух, при них, что химеры намного лучше каких-то бездушных кукол. Превосходя последних во всём. Способные не только выполнять приказы, но и любить своих хозяев.

Риадин выразил удивление, что мне ещё не предложили устроить показательный бой между Чха-Ун и чьей-нибудь личной марионеткой. Не сделали лахре какую-нибудь пакость или обидное предложение, подчеркнув её искусственное происхождение, гены животного, роль домашнего питомца. Например, подарив средство от блох, попросив разрешения почесать за ушком, интересуясь длинной цепи, удобством будки и прочим. Риадин посоветовал не обращать на дураков внимание. Между Фаллахир и Аллмара вот уже десятилетиями сохранялось соперничество, не переходя во что-то большее. Ничего серьёзного Чха-Ун здесь не грозило. Никто в здравом уме её травить или усердствовать в унижениях не станет. Нанося этим оскорбление уже не ей, а мне. Разумных границ дозволенного придерживались обе стороны. Хотя досадные инциденты из-за отдельных личностей порой случались.

***