Ветер Трои

«Конечно, – выговаривал я нашим, – конечно, вам легко было рекомендовать меня полиции. И вот я здесь… Там, на столе, в холоде и смраде лежит дорогой всем нам человек, но почему я здесь один? Где вы все? Куда все подевались?»

Не скрою, я был зол и на Тихонина: он зачем-то оказался в Кушадасы; Измир рядом – и не заехал, даже не дал о себе знать, предпочел утонуть и, может, даже утопиться, лишь бы не вспомнить обо мне! А вспомнил бы – и был бы жив, быть может… И что за идиотская история с костюмом и кольцами на шее? Сошел с ума? Но ум нам дан не для того, чтобы с него сходить!..

На крыльцо вышел М., встал рядом и, глядя перед собой в сторону моря, спросил меня по-русски:

«Вы хорошо его знали?»

«Знал», – ответил я.

М. помолчал, посмотрел на меня искоса и спросил с ускользающей улыбкой:

«А что, он был ловкий человек?»

«Скорее, неловкий, как оказалось, – ответил я и руками развел для убедительности. – Вы же сами видите».

Он видел, как дрожат мои руки, и предложил мне закурить. Я давно не курил, но не отказался. Понюхал сигарету. Хороший турецкий табак. Прикурил от зажигалки М., и он оставил меня одного.

Было очень тихо, город в стороне был совсем не слышен, тепло было, и ни ветерка; дым моей сигареты повис надо мной недвижной кисеей… Вдруг она дрогнула и рассеялась, моей щеки коснулся легкий порыв ветра, будто кто-то подошел ко мне из-за спины и потрепал по щеке мягкой ладонью. И мне подумалось зачем-то, что это он, Тихонин, уже бесплотный и невидимый, дождался, прежде чем отправиться в свой путь, когда я его опознаю, чтобы на прощание потрепать меня по щеке. Ветер тихо дул в сторону моря, унося к нему уже незримый дым моей сигареты, и я думал отчего-то: ветер уносит к морю и того, кто потрепал меня по щеке, – или он уже летит над эгейскими волнами, в этот день спокойными, над островами, вглядываясь в очертания материка впереди, стремясь, быть может, к северным горам Фессалии, да не по чину – и восточный ветер несет его на запад, туда, в Пелопоннес, к неведомым богам.