Ветер удачи

На другой день поздно вечером почти половина жителей Каменоломни и все свободные актеры собрались на спуске к морю, с левой стороны бухты. Здесь должны были снимать пожар в туземной деревне. Наверху стояла красная машина с жирной цифрой 01 на круглом трафарете, а у самой воды — водовозная бочка, в которую был впряжен Буцефал. Старая лошадь сонно покачивала головой и машинально обмахивалась хвостом.

Повыше свайных построек была установлена какая-то штуковина, похожая на самолетный мотор, а далеко в стороне прорисовывался силуэт «Глори оф де сиз», прекрасный и величественный. Сам вид этого корабля уже способен был взволновать Кешку. Там в натянутых вантах еще свистел ветер дальних странствий.

Стоявший поблизости знакомый человек в шапочке с козырьком из зеленого плексигласа толкнул локтем своего соседа и, кивнув в сторону бригантины, спросил негромко:

— Ну что, и разули и раздели?

— Точно, — засмеялся тот.

— И цепной привод руля сняли?

— А как же, все как положено.

У самой воды двое людей привязывали к вкопанному в песок столбу несчастную Алевтину Никитичну. Рядом с ней на камне стояла клетка с попугаем. Перебирая когтистыми лапками прутья клетки, Жулик постепенно взбирался под самый купол и там замирал в неудобной позе, свесив вниз голову с распущенным желтым хохолком.

На берегу лежали наполовину вытянутые из воды пироги с балансирами на отлете, а возле них хлопотали какие-то люди. Вся одежда их состояла из некоего подобия юбок. Точнее, бедра их были обмотаны пестрой тканью, похожей на махровые полотенца. Возможно, так оно и было.

Кто-то положил Кешке на плечо руку. Он обернулся. Рядом стоял незнакомый мужчина с трубкой в зубах. На нем были светлая водолазка и резиновые вьетнамки на босу ногу. Выглядел он не слишком молодо, во всяком случае, виски его заметно серебрились.

— Давай-ка, дружок, подойдем поближе. Да ты не бойся, я ведь знаю, куда можно, — сказал незнакомец, вытащив изо рта трубку, и только по ней, и по голосу Кешка догадался, что перед ним их квартирант — бывший помощник капитана, которого только недавно повесили на рее фок-мачты.

Василь Сергеич был без бороды и повязки, и Кешка увидел, что оба глаза у него действительно целые и абсолютно одинаковые. Лицо его заметно похудело и помолодело. В нем даже появилось что-то привлекательное и мягкое, хотя и состояло оно все словно бы из света и тени: лоб, нос и скулы были бронзовыми от загара, а то место, где прежде росла борода, оставалось бледным, почти белым.

Они спустились поближе к воде и уселись на обломке скалы рядом с доном Диего и доном Хуаном.

Под ними внизу были проложены сбитые доски, по которым оператор пробовал катать тяжелую камеру, и торчал расписной столб с привязанной к нему Алевтиной Никитичной. На ней был седой парик с буклями.

— Поджигатели готовы? — зычно прозвучал в мегафон голос Большого Генриха. — Все по местам!

В свежем ночном воздухе запахло керосином. Сразу же вспыхнул целый десяток прожекторов и юпитеров.

— Начали!

И тут из-за камней и зарослей выскочили пираты в желтых косынках со старинными фитильными аркебузами и подвязанными к шестам горящими факелами. Они метались, как черти, от одной хижины к другой, поджигая камышовые кровли, которые мгновенно вспыхивали бездымным пламенем. Из свайных хижин выскакивали черноволосые женщины, некоторые с детьми. Одеты они были под стать мужчинам, только материя крепилась не у талии, а прямо под мышками. На шеях болтались раскрашенные бусы из ракушек. Женщины спускались по лестницам проворно и ловко, как пожарники на межрайонных соревнованиях, и бежали в лес, прикрыв голову руками. А пираты все мотались от хижины к хижине, забрасывая свои чадящие факелы прямо на крыши.

Огонь взлетал в самое небо. Стало заметно светлее. Старый Буцефал, немало повидавший на своем веку, нервно вздрагивал и косился на пожар настороженным блестящим глазом.

— Кретинизм! — неожиданно заорал желтохвостый какаду.

Дон Диего хмыкнул и покачал головой:

— А что, дорогой Хуанито, наш попугай не так уж прост, как может показаться.

— На родине у этого попугая сейчас зима, — как-то грустно сказал Василь Сергеич.

Кешка с интересом поглядел на своего квартиранта.

— А чего это Жулик все время висит вниз головой? — спросил он.

— Привычка, — усмехнулся Василь Сергеич. — Ведь австралийцы по отношению к нам постоянно ходят вверх ногами.

— Ветродуй! — прохрипел в мегафон Большой Генрих.

И сразу же затарахтел, заревел мотор, постепенно набирая обороты. Воздушный вихрь, подхватил пламя, наклонил его и погнал искры в сторону моря.

— Внимание, туземцы! — пытался перекричать ревущий ветродуй Большой Генрих. — Сцена прощания!

Когда мотор наконец умолк, стало отчетливо слышно, как трещат охваченные огнем щелястые, просвечивающие насквозь стены хижин, сбитые из сухих жердей, и тяжело оседают кровли.

Возле вкопанного в песок столба собралась толпа островитян. Все молчали.

— Слушайте, слушайте слова мудрости нашего вождя! — воскликнул, по всей вероятности, местный шаман в страшной клыкастой маске.