Ветер уносит мертвые листья

Мать была недовольна. Претензии высказывала ласково, но за этим Вадик угадывал почти что бешенство. Да, пропал на несколько дней. Да, он привел девицу в новенькую, с иголочки квартиру, будто дал ей поносить мамино дорогущее пальто, ни разу хозяйкой не надетое. А самое главное, мама все это время наблюдала за ними. Сбросив вызов, Вадик обернулся на стеллаж. И как он сразу не заметил! Миниатюрная камера, напоминающая робота BB-8 из «Звездных войн», светила с полки синим глазом. Вадика окатило ужасом. Что мать могла услышать? Упоминалось ли в разговоре убийство Угаренко. Вадик быстро нашел приложение в телефоне, открыл: да, все камеры уже подключены. Кликнул на ту, что подписана «Вадик рум», и увидел на экране сутулого себя и на кровати Изи, напряженно привставшую на коленки. Слава богу, значок звука перечеркнут. Вадик облегченно выдохнул и выдернул провод. Вот чертов умный дом! И как он мог забыть! Как только они вошли в квартиру, мать получила уведомление на телефон. И вот теперь вызывает на дачу. Вероятно, для серьезного родительского внушения. Но все могло быть еще хуже, если бы она не только видела, но и слышала.

– Изи, мне надо к родакам съездить, отметиться. Они за городом. Я завтра утром сгоняю, пока ты спишь.

– Я не так уж поздно встаю, – Изи, стоя на коленках, озиралась в поисках других камер слежения.

– Ну, останься, позалипаешь в видеоигры, отдохнешь.

– Отдохнешь в этом реалити-шоу, как же. – Покосилась на BB-8 с погасшим глазом.

Он не хотел брать Изи с собой, но ее нежелание оставаться в квартире, за которой следят родаки, вызвало у него понимание.

– Ладно, поедем вместе. – Погладил Изи по спине и запустил ладонь в болтавшиеся на талии джинсы.

Всю ночь они провели как взрослые, бегая по очереди в душ мимо камеры, завешанной полотенцем.

Ольга Владимировна суетилась на кухне. Поглядывала на духовой шкаф, где в половинках груши плавилась горгонзола. Сдувала пылинки с тонких ножек бокалов для вина и все укорачивала стебли магазинных гербер, которые, с одной стороны, украшали сервировку, но с другой – почти вываливались из единственной уцелевшей на даче низенькой вазы. Компанию Ольге Владимировне составлял лишь Мартин, пес крупной породы, а какой именно, никто не знал. Он был похож на немецкую овчарку, но один голубой глаз и светлое пятно шерсти прямо на морде выдавали в нем метиса. Муж забрал Мартина щенком у соседей, приволок в дом взамен сорвавшейся с цепи и тут же угодившей под машину Герды и сказал: «Вот, Хельга, красивый, как ты». Имя Хельга он произносил всегда с каким-то забавным акцентом и вызывал улыбку у жены.

Мартин приподнял ухо и заскулил. Ольга Владимировна выглянула в окно: во дворе сын открывал ворота. Как она и думала, в «девятке» сидела пигалица. Мартин умоляюще посмотрел на хозяйку.

– Ну нет, дружок, потом опять лапы тебе мыть. Посиди уже, сейчас они зайдут, – быстро почесала белое пятно на собачьей макушке и улыбнулась сыну через стеклянную дверь.

Ольга Владимировна не так себе представляла знакомство с новой подружкой Вадима. В прошлый раз, когда он привел на дачу Леночку, все было честь по чести. Ольга Владимировна знала родителей девочки, их дача и дом – на соседней улице, и сама Леночка показалась вежливой и воспитанной, чинно сидела перед Ольгой Владимировной, потупив глаза, тесно сдвинув круглые коленки, и все время краснела до самых корней густых рыжеватых кудряшек. Родители Леночки оба работали в Министерстве культуры на невысоких, правда, должностях, но были, как аккуратно выяснила Ольга Владимировна, на хорошем счету. О девицах Угаренко она успела узнать только то, что взрослели они без матери. Можно, конечно, и в этом найти плюс, при таком раскладе мнение Ольги Владимировны, как старшей женщины в семье, оспаривать будет некому. Но кто знает, что там за гены.

Мартин налег передними лапами на дверь и залаял, увидев за спиной Вадима незнакомку. Сын потянул дверь на себя и выпустил ошалевшего от радости пса. Девчонка с визгом забежала внутрь.

– Ой, я так боюсь собак! – выпалила пигалица.

– Здравствуйте. Меня зовут Ольга Владимировна, – приветствие прозвучало нарочито вежливо.

– Здравствуйте, а я Луиза. – Пигалица нервно улыбнулась, шоркая кедиками о половичок.

– Вы разувайтесь, проходите.

Ольга Владимировна вздохнула. Хорош сынок, оставил барышню, сам носится как пацан по двору с собакой. Да он и есть ребенок, рано ему женихаться. Вадим запустил свою девицу сразу на кухню. Теперь надо идти в прихожую за тапочками для гостьи.

Ольга Владимировна выудила из обувницы шлепанцы с помпонами и пошла обратно. В гостиной застала идиллию: Вадик целовал Луизу. Девчонка присоской висела на сыне, обвив его шею ручонками и топчась на его ступнях запачканными носками. Ольга Владимировна бросила тапочки на пол и пошла отключать духовой шкаф.

– Мама! – Вадим отскочил от подруги и увязался следом. – Привет! – Чмокнул в щеку и заглянул в чугунную кастрюльку на плите.

– Привет-привет! Голодный?

– Да, мы со вчерашнего дня ничего не ели толком.