Ветер в черном (СИ)

Хейзану невольно вспомнилось все, через что прошла и проходит Рохелин ради него, и он не скрыл своего раздражения:

— Я знаю, кто вы. Мы совершенно не похожи.

Невий пронзил его карим взором, буквально вскрывая каждую жилку незримым скальпелем, и тихо сказал:

— Я знаю, кто вы. — И махнул рукой.

Раздался свист, который Хейзан вначале принял за свист рвущейся у кого-то из лютнистов струны, но продолжением ему были изумленные вздохи. Кто-то закричал; Хейзан, оглушенный грохотом собственного сердца, продрался сквозь толпу и увидел Дальвехира. Ноги кэанца подкосились, и он рухнул на пол с противным треском: сломалась стрела, торчавшая у него из груди. Серые глаза остекленели, в то время как под телом начала расползаться багровая лужа.

Хейзан вскинул голову; одна из угрюмых теней, бегущих по галерее, пустила стрелу прямо по курсу. Хейзан увернулся, и та вонзилась в женщину за его спиной. Жертва не успела даже вскрикнуть.

На миг Хейзану показалось, что исчезли все звуки, а свет притупился. Взгляд случайно поймал Этельку. На лице женщины читалось горькое, искреннее сожаление.

Затем толпа взорвалась воплями.

Люди побежали сами не зная куда; зазвенело разбитое стекло и фарфор, кто-то прыгал через опрокинутые столы, а кто-то прятался за них же, подбирая юбки. Кто-то поскальзывался на разлитом вине, и беднягу немедленно давили перепуганные аристократы, с которыми он только недавно вел светскую беседу. Хейзан орал имя Рохелин, перекрикивая пение стрел, что летели не только в веринцев, но и во всех, кто волею судьбы оказывался поблизости или просто слишком громко вопил.

— Хейз! — В мага врезалась Рохелин и в панике схватила его за плечи. Страх на ее лице зеркалил страх его собственный. Хейзан потащил девушку за собой, расталкивая народ вспышками огня, но быстро понял, что это укажет убийцам цель, и перешел на локти.

В какой-то момент он зацепился взором за очередного мертвеца, над которым сидел Имрей… Хейзан даже не сразу понял, что он делает. Старик повернул голову, и Хейзан ужаснулся: усы Имрея были окровавлены, а изо рта капало.

— За Крайво! — вознесся над толпой искаженный голос, в звуках которого Хейзан с трудом узнал Невия.

Они с Рохелин метнулись прочь от главного входа и углубились в коридоры, которыми передвигалась прислуга. Ворвавшись в кухню, оба едва не споткнулись о труп поваренка. Стрелы торчали всюду, словно проросшие через мертвых людей камыши. Одну из служанок пригвоздило к стене, точнехонько между рассохшихся досок. Убийцы исполнили свою работу на совесть, особенно с учетом того, что никто ничего не услышал.

Хейзан и Рохелин отыскали тайную лестницу и бегом спустились по ней. Разбив окно магией, Хейзан взобрался на подоконник и первым спрыгнул вниз; приземлившись на бочки с вином, он помог спуститься Рохелин. Запертую дверь каменного дворика Хейзан вынес с плеча; только тогда беглецы позволили себе оглядеться — и увидели, что второй этаж Белой Воды полыхает. Избавиться решили ото всех — а потом, очевидно, представить трагедию как чью-то неосторожность.

Хейзан только теперь понял, что у него из колена торчит осколок стекла. Рохелин сбила ноги в кровь после того, как сбросила каблуки. Тем не менее, обоим надо было убираться отсюда, и поскорее.

Когда они, хромая, пересекали рыбацкий квартал, красноватый от ослепительного зарева и мутный от запаха, Хейзана заставила встать столбом внезапная идея. Панические голоса вдалеке только поддержали ее.

— Хель. Бежим к порталу.

…ко времени, что они добрались до Старого Города, пол-Хефсбора по ту сторону реки превратилось в факел. Всю стражу стянули туда, чтобы спасать тех, кто был на это не способен, и разгонять появившихся на улицах мародеров.

Миновав гулко-серую арку, Хейзан и Рохелин по щербатой лестнице спустились вглубь земли. Факелы высвечивали копоть на потолке и узоры каменных стен, что переплетались в мигающем свете, точно огненные змеи — подергивая кончиками хвостов.

Портал, упокоенный в ночи, заявил о себе раньше, чем предстал глазам. Воздух отяжеляла некая липкость, расслабленность бытия, что могла проявиться и головокружением, и чувством дежа вю, и нетвердостью шага. Вот оно, у дальней стены-тупика — зыбь в пространстве, образующая, если присмотреться, трещину.

Хейзан вслушался в голос портала; тишина, благословленная тишина.

До тех пор, пока из-за спины не прозвучало — прекрасным женским голосом — заклинание, сбивающее с ног.

Хейзан выругался и приподнялся на локтях, закрывая собой Рохелин. Факелы освещали высокую черноволосую женщину в простом, но безупречно скроенном платье, что склонилась к неудачливым беглецам — и Хейзан различил ее ярко-синие глаза.

— Хойд?.. — ошеломленно выдохнула Рохелин.

— Императрица Хойд, дорогая моя, — ровно произнесла Хойд и неожиданно подала девушке руку. — Вы тоже возьмитесь. Ну же! — поторопила она, и тон ее не предвещал ничего хорошего.

— Я маг, — недоверчиво ответил Хейзан. — Если вы хотите меня переместить, предупреждаю: я умру.

— Какая жалость, — безо всякого сожаления промолвила Хойд. — Однако за поджог вы должны ответить.