Ветер в ивах

— Он трижды лежал в больнице, — вставил Крот, — а о штрафах, что ему повыписывали, и подумать страшно.

— Да-да, и это другая сторона проблемы, — продолжал Крыс, — Жабб богат, это мы знаем. Но он не миллионер, — это раз, а, во-вторых, он отвратительно водит машину и совершенно не считается ни с правилами, ни с действующим законодательством. Смерть или разорение — третьего не дано… Барсук! Мы друзья его — и что же? так и будем сидеть сложа лапы?

Барсук помолчал, пожевал губами и довольно грубо произнес:

— Слушайте сюда. Вы, надеюсь, понимаете, что сейчас я ничего не могу сделать?

Друзья кивнули, хорошо понимая, что он имеет в виду. Согласно положениям звериного этикета, всем животным без исключения приличествует избегать трудоемких, героических и даже мало-мальски активных действий зимой, когда все спят — одни на ходу, другие самым настоящим образом. Следует поменьше бывать на улице и сидеть дома, отдыхая от напряжения тех дней и ночей, когда каждый мускул, каждое чувство работали на износ.

— Вот и хорошо, что понимаете, — уже мягче продолжил Барсук. — Но: после солнцеворота дни станут длиннее, и наступит подходящее время — то самое время, когда, бывает, проснешься среди ночи и чувствуешь беспокойство такое… так действовать хочется! Встанешь с рассветом, если не раньше — уж вы-то знаете! (Животные с серьезностью кивнули. Они-то знали!) — Да… Короче. — Барсук отбросил воспоминания. — Вот тогда мы, то есть вы, я и наш друг г-н Крот, — тогда-то мы и прижмем Жабба к когтю, не потерпим никаких сумасбродств с его стороны, спустим с небес на землю, — силой, если понадобится. Мы сделаем из него разумного Жабба! Мы… Да вы никак спите, Крыс!

— Я — нет! — воскликнул Крыс, вздрогнул и проснулся.

— Он уже раза три засыпал после ужина, — хихикнул Крот.

По непонятным ему причинам он чувствовал себя бодро, даже несколько возбужденно. Объяснялось это, конечно, тем, что, будучи от природы и по воспитанию животным подземным, он наслаждался запахами жилища Барсука и был, как у себя дома, в то время как Крыса мутило от спертого воздуха.

Барсук перестал разглядывать Крыса.

— Ну, что ж, самое время в постель, — сказал он, вставая за подсвечниками. — Пойдемте, я покажу вашу комнату. И спите, сколько влезет — время завтрака назначать не будем.

Он привел гостей в продолговатую комнату, похожую на спальню и погреб одновременно. Припасы хозяина, развешанные и разложенные по всему дому, хранились и в этой комнате: одну ее половину занимали горы яблок, репы и картофеля, корзинки с орехами да горшки с медом, другую — две белые кроватки, мягкие и привлекательные. Постельное белье, хоть и грубоватое, пахло лавандой.

Крот и Водяной Крыс уложились в тридцать секунд (без всякого переносного смысла), успев притом аккуратно повесить одежду на спинки кроваток.

На следующий день, в соответствии с указанием Барсука, заспанные животные вышли к завтраку поздно утром. В очаге ярко пылал огонь, высвечивая окорока, стулья и все прочее, включая двух ежиков, сидевших за столом перед деревянными мисками с овсяной кашей. Как только вошли старшие, школьники выронили ложки, встали и почтительно втянули головы в плечи.

— Не стоит, не стоит, сидите! — милостиво разрешил Крыс. — Доедайте свою кашу. Откуда вы взялись, юноши? Заблудились в снегах, я так полагаю?

— Да-с, если позволите, сэр, — вежливо ответил старший ежик. — Я с малышом Билли — вот с ним-с — мы искали дорогу в школу, мама нас заставляет ходить даже, когда погода вот такая совсем — и, конешное дело, потерялись, сэр, а Билли — он молодой и впечатлительный — возьми да расплачься. А потом мы наткнулись на черный ход, а он вел в дом господина Барсука-с, и мы осмелились постучаться, потому что господин Барсук очень добрый джентльмен — это всякий знает-с…

— Понятно, — протянул Крыс, — аккуратно нарезая грудинку; Крот готовил яичницу. — Понятно… Как там с погодой? И не нужно так часто говорить «сэр», — добавил он.

— Ужасно плохая, сэр, а снег и вовсе ужасно глубокий — никакого выхода на улицу для таких джентльменов, как вы-с.

— А г-н Барсук где? — осведомился Крот через плечо: он разогревал кофе.

— Хозяин ушли-с в кабинет, сэр. Они сказали, что будут очень заняты, что ни в коем случае не отвлекать-с.

Всем присутствующим было хорошо понятно, что крылось за подобным объяснением. Когда шесть месяцев в году живешь активной жизнью, а другие шесть — жизнью сравнительно или действительно сонной, — в ходе этих вялых месяцев не станешь то и дело ссылаться на сонливость, бросая гостей или насущные дела. Такое оправдание всем, и прежде всего вам самим, быстро надоест. Животные хорошо знали, чем занялся Барсук, от души позавтракав: он заперся в кабинете, уселся в мягкое кресло, ноги положил на другое и, накрыв лицо красным хлопчатобумажным платочком, был по обыкновению «занят».