Ветер в Пустоте

Второй тип – это интеллектуальное знание. Ребенок подрастает и начинает встречать понятие температуры. Он узнает, что температура его тела составляет 36 градусов, а температура закипевшего чайника близка к ста градусам, и по сравнению с телом это горячо.

Так продолжается еще какое-то время, но однажды ему попадается стаканчик с горячим чаем, который закрыт крышкой, и он не замечает поднимающийся пар, пьет и обжигается. В этот момент случается третий тип знания – сущностный, то есть непосредственно прожитый. Это самое глубокое и сильное знание. Пока все ясно?

– Пока да. Практика важнее теории. Нас с Костей сейчас часто зовут на конференции разные про стартапы, и там сразу чувствуется, когда теоретик говорит, а когда практик.

– Совершенно верно. Но видно это не всем, а только тем, кто сам практик в данном вопросе.

– Да, пожалуй. А что дальше?

– А на этом, собственно, все, – улыбнулся Михаил. – Все человеческое развитие является эхом того, что ты только что услышал. Большинство из того, что обычный человек знает о жизни, относится к первому и второму типам – все основные вопросы люди приняли на веру от других людей или из книг. В результате люди думают, что они знают, но по факту не знают. Прочитать инструкцию или посмотреть ролик о том, как ездить на велосипеде, и уметь кататься на велосипеде – это разные вещи, как понимаешь. И развитие заключается в том, чтобы перевести эти знания первого и второго типа в третий тип. Так информация превращается в мудрость, и происходит постижение происходящего.

– Все правда так просто или есть подвох? – недоверчиво спросил Сережа.

– Конечно есть. На примере с чаем, конференцией или велосипедом все кажется очевидным, но хитрость в том, что эта идея касается вообще любого знания, и в том числе твоих вопросов. Что такое время, что такое “я”, откуда я взялся, где я сейчас и зачем я тут, что такое “хорошо” и “плохо” и так далее. Пока нет ответов на эти вопросы, люди пользуются разными фиксированными правилами, чтобы ориентироваться по жизни. Так в разных учениях и религиях возникают заповеди и своды правил. Они в большинстве верные, но слова не могут отразить стоящей за ними многомерности, и потому вокруг любых правил и заповедей всегда будут разночтения, порождающие бесконечные споры тех, кто смотрит на палец, а не на Луну.

Сережа вопросительно на него посмотрел.

– Есть такое древнее изречение. Когда палец указывает на Луну, – Михаил поднял указательный палец, то умный смотрит на Луну, а дурак – на палец. Идея в том, что слова – это не знание, а указатель на него. Каждый слушатель трактует этот указатель в соответствии со своей жизненной картой, или “операционной системой”, как мы сегодня придумали. А если следовать за словами буквально, то никуда не придешь.

– Я понимаю, – кивнул Сережа. – Иногда сам поражаюсь, как некоторые сотрудники криво понимают мои слова. Как будто у нас разный язык.

– Язык один, но карты разные. Это типичная ситуация, потому что собственник и сотрудник находятся на разных стадиях внутренней зрелости в вопросах инициативы, ответственности, риска и тому подобное.

– То есть у них разные “операционные системы”?

– Да. При этом нельзя сказать, что система собственника однозначно лучше, чем у сотрудника. Она просто больше подходит для построения бизнеса. Ну как – теперь стало яснее?

– Да, стало. Но, чувствую, еще будет перевариваться. А вы здесь в Ваймэ тренинги ведете какие-то?

Михаил покачал головой.

– Нет. Я обычно индивидуально работаю.

– Обновления людям ставите? – усмехнулся Сережа.

– Помогаю открывать непонятные файлы, которые они сами себе отправляют из будущего.

Они засмеялись, и он снова наполнил Сережину чашку.

– А как все-таки понять, чего я хочу?

– Люди хотят одного – счастья, но не знают, что это, и потому большую часть отмеренного им времени ищут не там. Даже те, кто интуитивно догадывается, что счастье – в свободе, не знают, что это за свобода такая и где ее взять. Вот ты сам в начале нашего разговоре посетовал, что свободы меньше стало. А что это для тебя значит?

– Ну, как я сказал, драйва стало меньше, распорядки внешние появились – это напрягает. Как будто мы с Костей построили лодку, собрали команду и отправились в плавание. Придумывали себе цель, составляли маршрут до нее. Если встречали по дороге красивый остров, могли остановиться и зависнуть там на некоторое время. Могли сменить курс, если хочется. Понимаете?

– Да, вполне. А сейчас как?

– А сейчас наша лодка привязана тросом к огромному лайнеру. Я не знаю, куда он следует, я видел капитана вживую всего дважды, но при этом к нам спускаются сверху какие-то указания, которым мы должны следовать, отчетность новая. Мне казалось, что сделка – это что-то освобождающее и выводящее на кардинально другой уровень – деньги, слава, статус, свобода. А оказалось не так. То есть атрибуты эти присутствуют, но радости не доставляют. Как с десертами, знаете, бывает – на картинке в меню очень красиво, а на вкус – как покрышку жуешь засахаренную. Понимаете меня?

– Как же не понять. “Весело на ощупь, да сквозняк на душе”.