Вьетнам. История трагедии. 1945–1975

Одновременно с битвой за Суанлок ожесточенные бои шли в Фанранге, прибрежном городе на шоссе № 1 к югу от бухты Камрань, а также более чем в 300 км к северо-востоку от Сайгона, где силы ВСРВ в течение нескольких дней удерживали авиабазу. 3 апреля корабли ВМС США начали оказывать гуманитарную помощь беженцам, однако их командиры категорически отклоняли все мольбы южан об огневой поддержке. Южновьетнамские ВВС наносили удары по наступающим частям северян, и в ходе героической операции эвакуировали на вертолетах 800 оставшихся в живых бойцов воздушно-десантной бригады, оборонявших перевал М’Драк, — они были переброшены в Сайгон для укрепления столичного гарнизона.

16 апреля головные части Прибрежной колонны присоединились к наступлению на Фанранг; город и порт пали быстро, хотя авиабаза продержалась чуть дольше. Артиллеристы генерала Ана обменивались огнем с военными кораблями южновьетнамских ВМС. Между тем передвижение северян на захваченной технике иногда приводило к трагическим недоразумениям: за годы войны вьетконговцы привыкли к тому, что любой, кто передвигается на транспортных средствах, — враг. Командующий северовьетнамской дивизией ПВО был смертельно ранен, когда его грузовик был взорван ракетой B-40; танки северян нередко попадали под дружественный огонь. Генерал Ан был в восторге от новенького американского джипа, изъятого им в штабе корпуса ВСРВ, но в ночь на 16 апреля он попал в партизанскую засаду и лишь чудом сумел убраться из-под огня на спущенных шинах.

Среди пленных, захваченных в ходе боев на побережье, были командующий корпусом ВСРВ генерал-лейтенант Нгуен Винь Нги и сотрудник ЦРУ Джеймс Льюис; оба были доставлены самолетом в Ханой. Когда северовьетнамский офицер службы пропаганды спросил у пленного генерала: «Как нам лучше сформулировать воззвания к марионеточным солдатам, чтобы они сложили оружие?», Нги устало ответил: «К чему какие-то воззвания? Армия уже развалилась». Сайгон пытался использовать оборону Суанлока, чтобы убедить американский конгресс в том, что его вооруженные силы способны сражаться и дать отпор коммунистам, если США окажут поддержку. Но сенаторы оставались неумолимы. Чувство обреченности, охватившее Южный Вьетнам, усугубилось после краха соседней Камбоджи. 1 апреля президент Лон Нол бежал из страны; 17 апреля красные кхмеры — детище северовьетнамских коммунистов, от которого они впоследствии открестились, — триумфально вступили в Пномпень и вскоре развернули геноцид против собственного народа.

«Ах, моя страна, моя бедная страна»

На протяжении бо́льшей части апреля по всей стране продолжали идти ожесточенные бои и течь потоки объятых ужасом беженцев, но все это происходило вне поля зрения мировых СМИ, а потому почти неизвестно потомкам. Тысячи коммунистических кадров были направлены из Северного Вьетнама на Юг, чтобы установить новую власть в районах, которые северяне высокомерно называли «освобожденными территориями». 2 апреля Ле Дык Тхо вместе с генералом Зунгом, которому теперь было поручено командовать наступлением на Сайгон, прибыл в новый штаб ВНА рядом с базой ЦУЮВ в Локнине. Решение Зунга, вопреки настояниям Ле Зуана, завершить разгром II корпуса ВСРВ на Центральном нагорье, прежде чем перенаправлять свои силы на юг, полностью себя оправдало. Крах обороны и паника на побережье наглядно показали всему миру, и особенно американскому и южновьетнамскому народу, что сайгонский режим и его вооруженные силы пребывают в агонии. Самым удивительным было не то, что многие формирования ВСРВ капитулировали перед врагом, но то, что некоторые из них продолжали оказывать отчаянное сопротивление перед лицом неотвратимого натиска северян.

Между тем Сайгон погрузился в отдававшее безумием отрицание реальности. Несмотря на очевидность неминуемой победы коммунистов, многие обитатели столицы, как вьетнамцы, так и американцы, отказывались признавать, что вскоре их привычному миру со всеми его плюсами и минусами придет конец. Одним из главных эскапистов был посол Грэм Мартин. В феврале Фрэнк Скоттон, прилетевший в Сайгон вместе с делегацией конгрессменов, пришел в ярость, узнав, что Фрэнк Снепп — человек, который не боялся говорить самую суровую правду, — был отстранен послом от участия в брифингах. Скоттон пригласил аналитика ЦРУ на встречу с конгрессменами, чтобы проинформировать их о реальной обстановке[1432].