Вьетнам. История трагедии. 1945–1975

Очень трудно добиться безупречного поведения от молодых людей со смертоносным оружием в руках, которые — как и большинство солдат во всей войнах — страдают от холода или жары, голода и жажды, запора или диареи, вечной грязи и проливных дождей, находятся на пределе своих сил и нервов, постоянно держа палец на спусковом крючке, потому что это их единственный способ выжить. Как показывает пример Второй мировой войны, оккупанты могут подавить сопротивление силой. Однако американцы во Вьетнаме проявляли достаточно бесцеремонности и расового пренебрежения с периодическими всплесками кровопролития, чтобы вызвать враждебность местного населения, однако недостаточно безжалостности, чтобы удержать крестьян от поддержки коммунистов. Они сожгли достаточно деревень, чтобы навлечь на себя осуждение мировой общественности, но недостаточно для того, чтобы местные жители перестали укрывать партизан.

В то же время не может не шокировать спокойное отношение широкой американской общественности к массовой резне в Милай и другим подобным инцидентам: опрос, проведенный журналом Time в 1969 г., показал, что 69 % американцев считают: «Такое происходит во всех войнах». Между тем мерой нравственности любого общества является не то, совершают ли его солдаты периодические бесчинства, но считаются ли они приемлемыми на институциональном уровне, как это было в гитлеровской Германии, Японии и СССР во время Второй мировой войны — обществ, чрезвычайно далеких от культуры современной западной демократии. Кровопролитные эксцессы со стороны американских военных во Вьетнаме, хотя и не были повсеместными, оказались достаточно распространенным явлением, чтобы показать, что многие американцы в военной форме считают вьетнамцев низшими существами, чья жизнь почти ничего не стоит по сравнению с жизнью «круглоглазых». В августе 1967 г., в ходе малоизвестной операции «Бентон» по поиску и уничтожению полка ВНА американской бригадой, почти 10 000 вьетнамцев в провинции Куангтин к югу от Дананга лишились своих домов. В районе площадью 10×20 км было сброшено 282 тонны бомб и 116 тонн напалма; выпущено больше 1000 ракет и 8488 артиллерийских снарядов, расстреляно 132 820 единиц 20-мм патронов и 119 350 — 7,62-мм патронов. По официальным данным, было убито 397 солдат противника и 640 гражданских лиц эвакуированы в лагеря для беженцев. Эта двухнедельная операция стала всего лишь одной из множества подобных. Кроме того, американцы совершили еще одну фатальную ошибку, нанимая вьетнамцев чистить ботинки для своих рядовых солдат и убирать их казармы.

Американские командиры на местах уделяли достаточно много внимания программам помощи гражданскому населению. Но, будучи профессиональными военными, они считали своим главным делом войну. Большинство было убеждено, что, если их войска не воюют, они не отрабатывают свой хлеб. Кроме того, честолюбие заставляло кадровых офицеров пополнять свой счет боевых побед и заслуг, чтобы получить повышение по службе. Вряд ли они могли получить очередную звездочку, рапортуя об открытии новых школ или количестве деревень, обслуженных их военными медицинскими бригадами MEDCAP: никто не заработал медаль Почета, развозя конфеты по детским домам. Главной мерой успеха было количество огневых контактов и уничтоженных врагов. Каждое государство нуждается в солдатах для защиты своих интересов, однако крайне опасно посылать их вести «войну среди народа», находясь бок и бок с гражданским населением. Военврач Русс Зайчук в конце концов возненавидел свою работу в медицинской бригаде MEDCAP: «Трудно описать, что чувствует врач, когда ты приезжаешь в деревню с витаминами и мылом и находишь там людей с ранениями и ожогами, потому что деревню недавно разбомбили. Мягко говоря, я чувствовал себя лицемером».

На поздних этапах, когда партизанская война сменилась классическими военными действиями, американцы со своей подавляющей огневой мощью, вполне вероятно, могли бы победить коммунистов, если бы к тому времени американский народ окончательно не потерял волю к борьбе. Но даже в случае военной победы сложно сказать, к чему бы все это привело: сайгонский режим пользовался ничтожной поддержкой населения, и не было никаких предпосылок к тому, что это может измениться. Возможно, только непосредственно испытав на себе, что такое коммунизм, и заплатив за это ужасную цену, что и произошло в 1975 г., народ Южного Вьетнама мог бы отвергнуть этот путь.