Вето на любовь

А потому, на часах и шести еще не было, переделав всё необходимое по хозяйству (чтоб хоть как-то оттянуть время), тотчас кинулась на улицу. В пресловутый двор.

А там… почти никого и не оказалось: так только — трое девчонок да двое парней. И это в пятницу-то!

— Всем привет, — скривилась я от неловкости (ведь даже не знала, как их зовут; а девушек — так и в лицо не признала).

— Привет, — растеряно те наперебой.

Мнусь, вновь сгорая от стыда.

Вот же я дура!

— А Ники не было?

— Ники? — удивилась одна из барышень.

— Ну, Некита…

(Не про Федора же в лоб расспрашивать!)

— А, Рожиной?! Да она позже обычно вылазит.

— Да вон, идет! — махнул вдруг мне за спину молодой человек.

Резко обернулась. Благодарная улыбка ей навстречу:

— Привет, — неуверенно.

— О, б**! — завалилась та с грохотом на скамью. Шумный выдох. Бесцельный взор около. — Ну и жарень! Думала, сдохну сегодня. В городе с матушкой и Малой были. Видите ли, — паясничая, — нам на первое сентября уже надо срочно купить блузки с юбками! Мать тв*ю! Как меня всё это вымораживает! Какие, нафиг, юбки? Мне — и юбка! Но… зато кроссы еще купили. Мне и Роже. Зацените! — резвое движение — и закинула ногу на лавку. — Там еще и пищащие были, но я так и не уговорила для Федьки их купить. Вот ржака была бы! Сколько мата! Я бы точно там живот порвала, особенно, пока он бы выковыривал эту пищалку из них.

— А че Его с собой не взяли? — осмеливаюсь вклиниться со своим глупым вопросом, но умнее ничего не придумала, а удержаться от возможности поговорить о том, кто вот уже которую ночь не дает мне спокойно спать, — выше всяких моих сил.

— О, привет! — уставилась на меня Вероника. — А я тебя и не заметила. Прости.

— Привет, — несмело шепчу вновь. Закусила губу.

— Рада, что все же пришла к нам. Мы хорошие, — сгримасничала, шаловливо улыбнувшись.

— А где вообще Рогожин? — неожиданно отозвался, вклиниваясь, один из молодых людей. — Че его уже который день нет? Уехал куда, что ли?

— О-о-о, — взревела Ника, паясничая. — А то ты не знаешь, что это — тот еще занятой человек! Еще с утра куда-то свалил. А куда — хр*н скажет. Так что, — скривилась, закатив глаза под лоб, — забей. Как там на днях Ритка выдала? «Когда наш Царь соблаговолит почтить своим вниманием… столь низменных персон — кромешная тайна и никому, кроме Его Сиятельства, она неведома». Да, как-то так, — рассмеялась звонко сама над собой Рожина. Свторили ей и остальные. Не удержалась от улыбки и я.

— Мда… — протянул кто-то из парней. — Вообще, он ох*ел: на друзей совсем забил.

— Шутишь? — едкое Вероники. Взор тому в лицо: — У него просто теперь свои друзья. А мы так — эхо прошлого. Тот же Шмель, Токарь или Гриб — это же, — возвела руки вверх, кривя слово, — «святое»! Да, якобы дела. И я всё понимаю. Но… — закачала головой в негодовании, — но компашка же — та еще!

— Как они еще с Инкой состыковываются? — загоготал Второй.

Обмерла я, пришпиленная услышанным. Застыла, не дыша.

— Как-как? — раздраженно гаркнула Вероника. — Серега, ты как маленький! Сравнил, а! — отвернулась в сторону, сплюнула на землю. — Да так: как припекает, так быстро и время, и место находится… на всё, что надо. А то бы ты увиливал! А мы — это мы. Не сравнивай. Да, Вань? — вдруг на меня, улыбнулась добро. — Чё подвисла?

— А кто такая Инна? — несмело я, едва слышно, шепотом.

Сердце сжалось от ужаса, захлебнувшись кровью.

— Да девушка его, — удивленно; округлила очи та. — А ты что, не знала?

— А, ну да, — живо выпалила я, заливаясь ужасом и стыдом (сама не зная, как так умело родив вранье). — Просто имени Её не знала… — отвела взор в сторону, а там и вовсе отвернулась.

Щеки запылали огнем. Поежилась.

— О-о-о! Вспомни его… — едкое, надменное, желчью, Вероники.

Дернулась я от ужаса. Взгляд в сторону, куда уже все устремили взоры.

Высокая, стройная, длинноногая брюнетка в не менее модельных, на высоченных каблуках, босоножках. Юбочка джинсовая — едва что прикрывала собой. Сверху топ — майка, очерчивающая немалую, упругую грудь с глубоким декольте.

— Привет, народ! — радостный вскрик моего личного… демона.

— Привет-привет! — дружеским подколом, радостью отозвалась одна из барышень. — А ты че… уже вернулась?!

Завторили и остальные, здороваясь с Гостьей.

Ответила и я, теряясь своим блеянием среди шума толпы.

Невольно взор на Нику — и обмерла я в удивлении: скривилась та и вновь сплюнула на землю. Тотчас встала со скамьи. Нагло перебивая:

— Ладно, ребята. Я на рынок. Есть кто со мной желающий? — взгляд около.

— Я, — поспешно: невольно вырвалось из меня, хватаясь за это, как за спасательный круг.

— Опа, у нас новенькие, — вмиг отозвалась «незнакомка». — Инесса, — громом, убийственной грозой, пронзая… молнией, разрядом кошмара, меня. — А тебя как?

— Ванька, — поспешно выпалил Сергей вместо меня.

— В смысле, Ванька? — округлила девушка очи, вытаращившись бесцеремонно.

— В прямом, — гогочет все тот же. — Ванька. Твой Рогожин, кстати, притащил.

— В смысле, Рогожин? — еще больше стали ее блюдца (казалось, вот-вот выпадут зенки из черепушки). На лице отпечаталась жестокость. Неприкрытый гнев.