Вето на любовь

Невольно поперхнулась я слюной. Закашлялась.

— Да расслабься ты! Шутит он! — в момент вклинилась, отозвалась Ника. — Это Гриб со Шмелём к ней докопались. А Федя просто вступился. Ладно, ты идешь, или как? — вперила в меня пронзительный взгляд.

— Д-да, — заикаясь, тявкнула я. Тут же спохватилась с места — и к ней.

Ухватила Вероника меня под руку и силой, напором, нарочно прибавляя шаг, потащила в сторону моего двора.

— Пошли быстрее, — тихо гаркнула Рожина. — Пока эта Швабра не увязалась за нами. Как же она меня бесит. И что он в ней нашел? Тупой кобелина… Кроме морды и сисек — сплошная же жуть жуткая.

Шаги в сторону стройки, заворот — и через садик, сокращая путь, на тропинку в сторону школы. А там — уже и рынок виднеется.

— А давно они вместе? — осмеливаюсь я на самое болезненное, на то… что просто разрывало меня изнутри.

— Да года два, если не больше. Но у них… это так. Не думаю, что уж… совсем всё серьезно. В смысле, чтоб прям до свадьбы. Так, от скуки… да перепихон. Дура она… жесть какая. Бесит нереально. Особенно это ее «Инесса», б***ь. Ладно ты — Ванесса. Тут как не крути. И то — Ванька. А то сама ни о чем — зато перед всеми: царица «Инесса». И попробуй ее Инкой в лицо назови — губы сразу надует. Чучело. А каблуки… видела, какие напялила? — гогочет.

Поддаюсь на ее настроение, улыбаюсь:

— Ага. Обратила внимание…

— И это во двор! Она как-то однажды так и на озеро вырядилась. Потом всю дорогу ныла, что мы «хр*новыми» путями идем. Видите ли, много песка. Нет, б***ь, ради ее Величества крюк в пару «км» делать будем! А дальше-то — всё равно пляж! И он-то уж точно не из асфальта выкатанный! Вообще, о чем она думала? Или чем?.. Чу-че-ло! Ей Богу… аж зубы у меня от нее сводит. Одна честь, что не падкая на деньги и, вроде как, верная. Хотя… это всё с виду. Так-то я свечку над ней не держала и по пятам не ходила.

— Но юбка у нее короткая, — тихо шепчу, сквозь улыбку, откровенно ехидничая.

— О, да! — не менее едкое, саркастическое вырвалось и из Вероники. — У нее еще шорты есть — так у меня труселямбы побольше их будут. Короче, че о ней вообще говорить? — взор на меня. — Рогожин ее себе завел — пусть сам и мучается. Вот не было ее сколько времени (где она там, у бабушки огород полола?). Пусть лучше бы и дальше там сидела. Спокойнее было. А то еще вечно свою варежку раскроет, напи**ит с три короба, а мне потом за нее еще и вступайся, так как, вроде ж, «своя», Федькина. Ладно, — обмерла резко около прилавка.

Устремила и я взор, вторя ей, взглянула на товар, на старушек-продавщиц.

— Ты ж семечки будешь? — неожиданно выдала мне Рожина.

Замерла я в растерянности.

Но мгновения ее зрительного напора, давления — и поддаюсь:

— Да нет, — растеряно пожала я плечами, — спасибо…

— А че? Не любишь, что ли? — удивленное. — Глянь, какие крупные! — кивнула головой на миску (с граненым стаканом внутри), полную «лакомства». — Попробуй! Понравится!

— Да просто… — смущенно заикаюсь, — я денег не брала с собой.

Раздраженно цыкнула Вероника. Живо вырвала свою руку из моей. В карман — и подалась к женщине, протянула монеты:

— Нам два, больших…

Глава 4. Мытарства

* * *

Еще немного поплутали меж торговых рядов с Вероникой и повернули обратно. Во двор.

Народу к нашему возвращению собралось уже немало, да так, что уже некоторым и места не хватало, где сидеть.

Нагло протиснулась меж ребят к скамье Некит, силой таща и меня за собой.

— Так-с, мы с провиантом! Быстро снабженцам место! — командный голос моего поводыря.

Еще рывок — и взгромоздилась Рожина на лавку. Удачный «пируэт» бедром — и сдвинула нахально соседей в сторону.

— Падай, — взор на меня.

Спешно подчиняюсь.

Взор пустила та около:

— Опа, Царь! И Вы здесь?! — язвительное Ники, жуя семечки.

Йокнуло мое сердце, предчувствуя ужасное. Живо вторю ее взгляду — окоченела.

Напротив, буквально на самом углу: Рогожин. И Инна, Инесса, у него на руках. Жадные объятия, нескромные ласки, блуждания рук по телу друг друга… Откровенный, запойный поцелуй. Казалось, эти двое вообще никого не замечали вокруг. Весь мир остановился — и никого, ничего не было около более…

Будто кто по горлу меня лезвием полосонул.

Тотчас отвернулась. В груди запекла горечь, заныла обида.

— Хоть бы с Ванькой поздоровался. Нет же… куда там. Не оторваться же!

Мгновения — и вдруг шорох, прокашлялся.

— Привет, — бархатный тенор (который я столько ночей мечтала вновь услышать), доводя своими нотами до дрожи.

Дернулась я невольно, беглый, испуганный взор на Него. Несмело, тихо в ответ:

— Привет.

Тотчас отвернулась, так и не дав себе взглядом коснуться Его глаз.

— Ладно, мне пора, — мигом вскакиваю с лавочки. Виновато, пристыжено уставилась на Нику. — Пока.

— В смысле, пока? — борзое ее. — Мы же только пришли!

— Да я вспомнила. Мама просила муки купить. Завтра у деда годовщина. А надо еще и блинов нажарить. Не обижайтесь. Простите, — поспешно оторачиваюсь и резво бросаюсь прочь. Едва не грохнулась, споткнувшись об бордюр. Но в мгновение совладала с собой (не пала еще ниже), ловко выровнялась — и побежала в сторону своего двора.

Дура! ДУРА! ДУРА КОНЧЕННАЯ!!!