Ветра Камино

Мерсер улыбнулась Брюсу и Томасу, сидевшим около дальней стены, и начала свою речь. Она, как всегда, счастлива была вернуться сюда, и ее очень впечатлила стойкость Камино. С прошлого визита миновало полгода, и то, как быстро остров восстанавливается, восхитило ее. Мерсер поблагодарила тысячи волонтеров и сотни некоммерческих организаций, которые поспешили на помощь. Потом переменила тему и заговорила о том, как проводила здесь лето — каждый год, начиная с семилетнего возраста и до девятнадцати лет, она приезжала к своей обожаемой бабушке Тессе. Родители были в разводе. Мать болела. Целых девять месяцев в году Мерсер мучилась дома, в Мемфисе, с отцом, которому была совершенно не интересна. Она умоляла его отпустить ее жить к Тессе насовсем, но он не соглашался.

Томас смотрел и слушал с безмерной гордостью. Прошлым летом он сопровождал Мерсер в туре, в котором было тридцать четыре остановки, и слышал эти истории как минимум столько же раз. Что его восхищало, так это ее преображение. Мерсер никогда не была робкой, но из живенького лектора, спустя полчаса уже не знавшего, о чем еще поговорить, она превратилась в опытную рассказчицу, способную повторить одну и ту же историю трижды в разных выражениях — и каждый раз вызывать у аудитории слезы. К концу тура ее не желали отпускать со сцены даже после часового выступления.

А еще Томас знал тайну, которая вскоре должна была раскрыться. Мерсер вовсю работала над следующей книгой. Она закончила уже половину, и текст был великолепный — определенно лучшее из всего, до сих пор ею написанного. Брюс, конечно, за бокалом уже пытался выяснить что-нибудь о новом романе, но Мерсер предупредила Томаса, что так будет. Поэтому он признался лишь, что Мерсер над чем-то работает, но с ним не делится.

Мерсер начала отвечать на вопросы из зала, а когда стало очевидно, что их хватит на многие часы, Брюс свернул мероприятие, заявив в половине восьмого, что ей надо поужинать. Он поблагодарил Мерсер, обнял ее и заставил пообещать, что она скоро вернется с новым романом. Слушатели поднялись с мест, громко аплодируя. На щеках Ли и Майры блестели слезы.

6

Друзья все вместе пешком отправились в Марчбэнкс-Хаус — за четыре долгих квартала от магазина. Ноэль было более-менее интересно на первых пятистах автограф-сессиях, но она давно уже на них не ходила, так что теперь хлопотала в кухне и на веранде, ожидая гостей. Все направились прямо к бару, и она вместе с Брюсом стала разливать напитки. Энди Адам допил очередную диетическую газировку, обнял Мерсер и ушел. После пары бокалов Ноэль призвала гостей к порядку и рассадила по местам.

На секунду Брюса захлестнуло воспоминание о том, как в прошлом августе его маленькая литературная компания собралась за этим же самым столом. Это были последние их посиделки до урагана «Лео»; его друг Нельсон Керр расположился рядом, по левую руку от Брюса, и как будто наслаждался вечером. Через двадцать четыре часа его не стало.

Это был день Мерсер, и все разговоры велись вокруг нее, хотя она уже порядком устала от постоянного внимания. Уже подали салаты и разлили вино. Весенний воздух посвежел, и Брюс включил наружный обогреватель. Шли часы, все продолжали оживленно болтать друг с другом.

После десерта Брюс внезапно поднялся с места и, утянув за собой Ноэль, взял ее за руки.

— Прошу внимания. У меня важное объявление. Завтра вечером, ровно в шесть часов, вы приглашены на свадьбу на пляже. Делайте что хотите, но присутствие обязательно и не обсуждается.

— А кто женится-то, черт возьми? — воскликнула Майра.

— Мы.

— Давно пора.

— Подожди. Понимаете, много лет назад мы с Ноэль уже поженились на юге Франции. Мы гуляли по милой деревушке под Авиньоном, зашли в прекрасную церковь, которой было пять веков. Ее красота настолько нас тронула, что мы решили просто взять и пожениться. Так и сделали. Без священника, без всяких документов. Ничего официального. Придумали клятвы и объявили себя мужем и женой. Получается, последние двадцать лет мы…

— Жили во грехе, — усмехнулась Майра.

— Вроде того. Спасибо. А теперь у нас есть нужные документы, мы позовем настоящего пастора, и все будет по правилам. Поклянемся друг другу в вечной любви и верности.

Слово «верность» поразило присутствующих. Все открыли рты от удивления, кое-кто даже ахнул. Значит, открытый брак настала пора закрыть? Неужели Брюс Кэйбл, опытный ловелас и легендарный охотник до одиноких гастролирующих писательниц, наконец повзрослел? А Ноэль закончила с французом по ту сторону океана?

Майра, которая уже порядочно набралась, продолжала выступать:

— Как ты сказал, «верность»?

Остальные выдохнули; послышались неловкие смешки.

— Да.

— Так я и подумала.

— Ну, Майра! — укорила ее Ли.

Боб Кобб посмотрел на Майру и провел указательным пальцем по горлу: «Заткнись!»

Помогло.

— Мы не сомневаемся, что вы все придете. Свадьба на пляже, так что обуваться не обязательно. И, пожалуйста, без подарков.

7