Ветра потерянных душ

— Вижу, твое сердце уже принадлежит другой женщине, жаль, я бы с удовольствием, провела с тобой, несколько столетий. — Затем повернулась и грациозной походкой удалилась, растворяясь во тьме ночной Александрии.

Еще около года, мы с Агатой жили в Египте, но как оказалось, власть епископа Авдикия, дотягивалась и сюда. Вечером, еще перед закатом, ко мне постучался слуга библиотекаря, со словами:

— Господин Марк! Сюда идёт манипула византийских легионеров! Они идут за вами! Вы должны спешить! Вам нужно покинуть город!

К счастью, мы с Агатой, были готовы, к такому варианту, развития событий и не раз отрабатывали в заранее свой план отхода. Быстро переодевшись в плотные костюмы, скрывающие тело, от солнечных лучей, похожие на те, что носят жители аравийской пустыни, мы выбрались из территории библиотеки, к дому родственника библиотекаря, где нас ожидала пара коней. Тем же вечером, мы покинули Александрию, вскоре и Египет, направляясь на восток.

Глава VIII Bellum meum Моя война

Почти месяц, мы скитались, по безжизненной пустыне Синая, чтобы запутать преследователей, перед рассветом зарываясь в песок, чтобы с наступлением тьмы, снова продолжить свой путь, питаясь змеями и мелкими грызунами, пока наконец, минуя Рафию, где находился приграничный, византийский гарнизон, добрались в Газу. У меня, не было, не четкого плана куда идти, не понимания, как воплотить свои планы, только сила воли, которая толкала вперед.

Тем вечером, мы шли по улицам Газы, я раздумывал о том, как дальше быть, идти к персам на восток, устроится в Газе или Элии Капитолине, под чужим именем и постараться затеряться среди населения, или же вовсе, уйти в Аравийскую пустыню, поселиться в пещере и попробовать выжить там, когда случилось то, что до сей поры, заставляет меня, верить в бога, в высшие силы, если угодно, так как, вероятность этой встречи, была ничтожно мала. Меня оклинули:

— Марк, сын мой! Это ты?

Я повернул голову и удивлению моему, не было придела, недалеко от меня, стоял Давид, рядом с ним молодой человек, лет двадцати, волочил с собой телегу, как оказалось, слуга.

После долгой беседы в местной столовой, я узнал что по приезду в Палестину, Давид купил участок не далеко от Беершебы, маленького городка, который находиться на западе от Газы и на старость лет, занялся земледелием и скотоводством, в саму Газу же, приехал вчера, по торговым делам. Рут и Тирон, так же живы и здоровы, последний, по словам Давида, в скором времени, из мальца, вырастит в крепкого юношу и в последнее время, работает не хуже, а порою и лучше, многих наемных рабочих. Рассказал и я о своих злоключениях, впрочем от наблюдательных глаз Давида, не получилось скрыть то что со мной и Агатой, не все в порядке, поэтому пришлось рассказать всё, не утаивая подробностей, после чего Давид, заметно посерьезнел, недолго молчал и сказал:

— Я знаю, этот недуг, если таковым его можно назвать, сам не сталкивался, но дед рассказывал. Наш народ называет страдающих этим недугом «Алука», что переводится «пьющие кровь», и да, к сожалению, известных способов избавиться от недуга нет. Люди живут… скорее существуют, будет правильнее сказать, с ним порою столетиями во мраке, питаясь кровью, пока солнечный свет не заберет их.

— Что же делать? — Задал скорее риторический вопрос в полу слух, Давид же продолжил свой монолог:

— Очень не добрые вести ты принес, Марк, если всё так, как ты описал, то тёмные и непростые времена нас ждут. И я помогу тебе, возможно это будет глупостью с моей стороны, но я верю что ты, как и твоя спутница, сможете контролировать себя, тогда в Галлии, ты и люди которые были с тобой, спасли нас от страшной гибели, я же никогда не забывал тех, кто был добр, ко мне и моим близким.

Таким образом, нас с Агатой, приютили на ферме Давида, недалеко от Беершебы. Как рабочим на ферме, так и местным властям, наведывавшимся вскоре, после нашего прибытия, Давид, представил нас, как своего племянника, Авраама и его жену Марию. Примерно через год, нас с Агатой, под этими именами и расписали, в Элии Капитолине. Сначала я, был категорически против бракосочетания, не видя в нем смысла, но Давид был настойчив и поставив под сомнение мою добропорядочность, наконец, уговорил меня пойти, на данный шаг. В прочем, именно тогда, само имя «Авраам» прицепилось ко мне, и в будущем, не редко, буду известен, именно под этим именем.