Ветра Унтара (СИ)

Музыка… За такое долгое время дружбы с одним из лучших лютнистов королевства, с кавалером ордена Хрустальной Флейты и с виртуозной скрипачкой, я по-прежнему не знала языка, на котором они сейчас разговаривали. Всякий раз, когда это начиналось, я думала, что если, как они, проникну внутрь музыки, она перестанет наполнять меня тем необъяснимым вдохновением, которое помогает увидеть и почувствовать то, что без музыки недостижимо. Я видела музыку, а они понимали ее. Они знали все тайны ее рождения, могли делать ее, могли о ней говорить, судить и даже высмеивать, но без нее они не могли прожить и дня…

— Хочешь выкидывать мелодию? — уже нетерпеливо и раздраженно говорил брату Эмиль, — Вперед! Только не думай, что это имеет отношение к тому, чем мы с тобой занимаемся с детства!

— Это другое! Эм, пойми, просто виртуозно исполнять музыку — всего лишь и с п о л н я т ь! — Эрик поспешно смахнул со лба волосы. — Я же хочу создать новое! Такое, чтобы душа разорвалась по струнам!

— А от Амслея не разрывается? — упрямо спросил Эмиль.

— Я — не Амслей! «Галеры», да и другие произведения не идут ни в какое сравнение с музыкой новых дней… Не путай, я говорю о другой музыке в принципе!

— Чем тебе помешала мелодия? Без нее музыки не останется!

— Посмотрим!

— И смотреть нечего! Ты, братишка, просто не можешь жить без выкрутасов, вот в чем причина стиля «Бешеный блюз»!

— Если бы ты не играл вчера своими руками этот ведьмин блюз, я бы сейчас заехал тебе по переносице… братишка! — в сердцах выпалил Эрик и запустил следующий камень в скачки по волнам.

— Бесись сколько угодно, а с канонами придется мириться, — без обиды ответил Эмиль. — Музыка — высшая математика! Законы у нее строгие. Измени им — и все рухнет!

— Придет время, ты меня поймешь…

— Я не против новой музыки, но убирать мелодию?! — посвятив себя поискам плоского камешка, Эмиль продолжал заведомо пустой спор. — Даже многоголосье всегда предполагает тему, несущую содержание сквозь все произведение. Вот попробуй выбросить из речи звук голоса и оставить только шипы и призвуки! Весь смысл пропадет!

— Верно, а тебе не приходило в голову, что за всем этим появится новый смысл?

— Спорить с тобой бесполезно! — провожая взглядом летящий камешек, подытожил Эмиль.

— Могу подписаться! — процедил Эрик.

Терпение мое иссякло. Мне нравилась любая хорошая музыка, и по сути было все равно по каким законам она построена… Пусть говорят, я отдала Эмилю рюкзак: «Держи, одну минуту…» — и побежала по берегу. Стоило только раскинуть руки, как тело мое собралось в тугую струну, морская соль защипала язык, я дышала так глубоко, что во мне до краев плескалась весенняя свобода. Я неслась и неслась и когда оказалась достаточно далеко, закричала, так громко и так неистово, что вся живущая во мне страсть, энергия и сила зазвенели эхом в прибрежных соснах. Я была, как освободившаяся птица, как чайка, что парила в синеве небес, как ветер, вольный весенний ветер, настоящий, а не какой-нибудь там…

Внезапно я остановилась. Когда происходит что-то неожиданное, в горле точно звенят холодные колокольчики, особенно, если неожиданность опасна и велика. Я оглянулась.

Издалека мальчишки не казались такими высокими, а маленькой казалась Ив. Обращаясь к близнецам, ей приходилось запрокидывать голову, вытягивая остренький подбородок, и от этого она становилась еще изящнее и еще трогательнее. У нее не было таких легких крыльев, как у меня, но она прекрасно без них обходилась. Ив уверенно плыла между Эмилем и Эриком, словно шлюпка среди двухмачтовых бригантин. Против света море блестело от солнечного масла, оно лилось ровным потоком и вдруг мигнуло. На солнце упала тень.

По горизонту у самой воды распласталась темная туча. Туча двигалась быстрее ветра, ее заносило то влево, то вправо.

— Галки! — закричали ребята. — Снова галки!

Туча разрослась и развалилась на тысячи угольных точек. Снова небо заполонили птицы. Маленькими стайками, ниточками черной пряжи галки пересекали гладь моря, разгоняли чаек и уходили в сторону Дымных Равнин, возвращались и кружили, задевали крылами сосны. Не было сомнений, что это та же самая стая, но теперь они кричали не о тревоге, спешно возвещали они о чем-то, словно готовили…

— Стойте! — крикнула я бегущим друзьям.

Очертив круг над недоумевающими путниками, все галки разом рассыпались по деревьям, замерли, умолкли и стали похожи на гроздья черноплодной рябины…

«Теперь жди!» — подумала я, закрыла глаза и отчетливо услышала призыв. Не словом, не мыслью, волею чужой пришла ко мне готовность — ничего не бояться, а довериться и ждать. Через мгновение, сию же секунду, сейчас. Галки снялись с ветвей сосен, ринулись вперед, и криками огласили берега.

Тотчас на востоке появилось нечто. Несущаяся пучина света, дождя и движения. Огромные Руки, способные отколоть от горы вершину, точно верхушку сахарного куска. Правая со свистом разрезала воздух, левая подхватывала высокие гребни волн и волочила за собой. Море побледнело, ноги вросли в песок…