Ветра Унтара (СИ)

— Не надо… — сказал он и осторожно провел рукой по моим волосам, — Успокойся, все позади, мы выберемся отсюда, обещаю… — и Эрик запел тихо и ласково, колыбельную, которую, конечно же, написал сам…

За лесами за горами
Бродят кунты с бородами,
Прячут маленьких детей
В гривы диких лошадей,
Кунты сказывают сказки
Дети спят, закрывши глазки,
Кони мчат во весь опор
Из-за леса, из-за гор.

Там, где маленькие дети

Дремлют крепче всех на свете,
Тихим шорохом в траве
Ночь крадется по земле,
Катит желтая луна
В небо круглые бока,
Тянет бархатный ковер
Из-за леса, из-за гор.

Снится детям дивный сон:

Блещет небо серебром,
Через горные хребты
Ткет волшебные мосты…
По мостам на колеснице
Утро раннее помчится,
Солнце выйдет на простор
Из-за леса, из-за гор.

Гривы диких лошадей

Опустеют без детей,
Только кунты за лесами
Сонно машут бородами…

Но я не слышала его, я плакала. Мы так и уснули вместе, Эрик крепко обнимал меня и дышал мне в затылок, но я все равно не могла согреться. Нам было плевать на дигир и на всех остальных, мы устали и ужасно измучились. Факел потух, и темнота холодным одеялом накрыла пещеру.

ХРАНИТЕЛЬ ГОР

Глава 8, где нам сказочно везет, но это нас совершенно не радует

По стене, между красными прожилками гранита и наростами окаменевшей глины путешествовала одинокая капля. Она пробиралась куда-то совсем без цели, увлекая за собой крошечные струйки другой неприкаянной влаги. Капля росла и бежала все быстрее, но когда она отяжелела настолько, что удерживаться на стене стало бессмысленно, она, не долго думая, сорвалась и нырнула прямиком Эрику за шиворот. Тот вздрогнул, заворочался, чихнул и проснулся. Честно говоря, я обрадовалась, потому что уже прилично устала ждать, когда это произойдет. Сидеть одной в темноте и слушать, как ползают по стенам холодные капли — не особенно весело, да и спать на мокрых камнях — мучение.

Эрик снова чихнул, высморкался и хрипло пожаловался:

— Знаешь, Итта, после такой чудной ночки хочется поскорее умереть. Я думал, мне снился набат, война с серными ведьмами, оказывается, это моя башка раскалывается, как набатный колокол…

Еще не хватало! Я протянула руку и нащупала его лоб. Конечно же, Эрик пылал! У него был серьезный жар, он сидел мрачнее тучи, почесывал грязную шею и даже не догадывался, что своей простудой обязан мне. Но, к сожалению, так оно и было, ведь это я затащила его, босого, в мокрую и холодную, как погреб, пещеру, это я бессовестно отняла у него свитер, и, пожалуй, Эрик не так уж не прав, говоря, что у него от меня одни неприятности. Увы, но шансов на то, чтобы моя репутация в его глазах хоть немного выправилась, было маловато. Что я могла сделать? Сообщить товарищу по несчастью, что у него есть температура?

— Температура есть у всех, — буркнул Эрик, — только вот, кроме температуры, у меня еще и насморк.

Он покорно улегся прямо на пол, сунул раскарябанные камнями локти под голову и стал ждать, что будет дальше.

Примерно за четверть часа ничего нового не произошло, я молча прикидывала варианты развития событий, а Эрик заскучал.

— Сегодня наши играют на Королевской площади в Алъере, — мрачно нарушил он тишину. — И, уж поверь, мое место сейчас там, а вовсе не здесь!

— С чего ты взял? — удивилась я. В такой ситуации услышать от Эрика можно все что угодно, но, честно говоря, такого заявления я и предположить не могла.

Мое недоумение Эрик расценил как оскорбление его лучших чувств и жуткую бестактность. В состоянии простуды Эрик начинал ныть, впрочем, во всем что касается музыки, он всегда особенно ревнив. Тут даже Эмиль частенько попадает впросак, а раз речь зашла про Королевские концерты, я могла быть и поосторожнее. Эрик сел, обиженно тряхнул головой и принялся мне объяснять:

— Алъерь — столица нашего королевства!

— Эрик, прекрати!