Ветра Унтара (СИ)

Блуждающие мосты были так же прекрасны, как и прежде. Серебряное, кружевное чудо, существующее само для себя. Странное, бесполезное волшебство. Они сияли лунными лучами среди пустынных гор и темных лесов, ими никто не пользовался и никто не любовался… Но теперь мосты оказались как нельзя кстати. Благодарно поклонились мы кунтам, они остались на своем милом, гостеприимном острове. Мы так бессовестно потешались тогда над ними, а все оказалось иначе, выходит, волшебные арбалеты достались нам зря… Неужели Улен не знал? Нет! Меня осенило. О, Солнце! Улен знал, конечно, знал! И выбрал он именно нас, выбрал давно. Улен специально устроил нам эту проверку, чтобы именно мы, а никто другой получили волшебные арбалеты, а заодно узнали, как пользоваться Блуждающими мостами. Ничего себе! Похоже, он разбирается в Древнем мире несколько больше, чем мы думали.

Кони ступили на сверкающий лунный мост, ущелье провалилось и зачернело под их мелькающими копытами. Еще раз, другой — и путешествия по блуждающим мостам над адской бездной станут привычным делом.

Несколько секунд крепких объятий Эмиля и все, прощай Запретная Земля, здравствуй работа, серьезная работа, не зря мы отдыхали почти два года. Улен знал, что так будет… Улен… а ведь он сейчас в Алъере, или я не темная дева! Между прочим, мог бы и не теряться, раз в королевстве такие проблемы.

— Куда теперь? — спросил Эрик. — В Синий Лес?

— Нет, — сказала я, — в Алъерь.

Никто не стал со мной спорить, Эрик придержал кобылицу, похлопал ее по крупу и сказал:

— Скачи вперед, Эм. Итта покажет как поскорее выбраться на Южную дорогу.

Поздней ночью наши кони вовсю разбивали пыль Южного тракта. Четверо всадников, вооруженных волшебными арбалетами, неслись во весь опор, чтобы поскорее успеть в столицу. Малая Луна освещала им путь.

ТУМАН БЕСПАМЯТСТВА

Глава 10, из которой следует, что чревато производить неоднозначное впечатление на недальновидных особ

Южный тракт пролегал в Алъерь из Купеческой Гавани через Южные Чучи, Большие Поля и Темный Лес. Некоторые намекали, что это не самый удобный торговый путь, но была еще Северная дорога к морю, и они вполне могли пользоваться ей. Чуть ли не на пару дней пути верхом, а для повозок — на четверть луны, тянулся Темный лес, самый огромный лес в королевстве, он окружал северо-восточную сторону Гор и не имел ничего примечательного, кроме того, что поставлял корабельную древесину, которую каждую осень сплавляли в Гавань по реке Ааге. За лесом начинались Большие поля, сплошь усыпанные хуторами и деревеньками, их жители круглый год кормили столицу дарами плодородных земель, груженые обозы один за другим спешили на запад. Оттуда, с запада, в Южный тракт вливалась дорога из дальнего Озерья, дорога, ведущая не только в Синий лес, но и в самое дорогое нашим сердцам место — в Туон. Где-то по правую руку лежал злополучный Желтый лес, но пока мы могли смело позабыть о нем. Все дикое и таинственное нашей земли оставалось за спиной, Южный тракт, широкий и основательный, направлялся вглубь королевства. Там, на другом его конце лежал и Алъерь — шумная, праздная столица, и Кивид — город мастеров, артелей и фабрик.

К вечеру следующего дня наши лошади заметно сдали, да и мы сами едва не падали от усталости. Когда показались Большие поля, стало ясно, что первая же деревня просто обязана нас приютить. Ни воды, ни пищи уже не оставалось, и даже выносливым кунтовским лошадям требовался отдых.

Мы спешились у первого же дома, что стоял почти у самой дороги. Сады вовсю цвели, но покой и благость майского деревенского вечера никак не относились к тому, что происходило с нами, к пыльной и длинной дороге, к усталым лошадям, принадлежащим мокролапым кунтам, к нашим мозолям и босым ногам Эрика. Тело совершенно отвыкло от путешествий верхом, оно ныло и разламывалось на части. Казалось, сил на любезности уже не хватит, и мы неуверенно застыли перед калиткой. Взоры сами собой остановились на Ив.

— Ладно, пойду, — Ив отряхнулась и аккуратно собрала растрепанные ветром белые волосы.

— Подожди, я с тобой, — Эрик разогнул спину, кряхтя, толкнул калитку, и они с Ив растаяли в облаке цветущих яблонь.

Эмиль стонал и растирал поясницу. Его совсем не радовала перспектива провести еще пару-тройку дней в седле.

— Это никуда не годится, надо тренироваться хотя бы иногда, — сказала я.

— Этой тренировки нам за глаза хватит, — ответил Эмиль. Он прошелся вдоль кустов смородины, разминая ноги, погладил золотую гриву кобылы и сказал:

— Итта, я все время думаю об этом… Мне кажется, только ты знаешь, что делать, но почему-то молчишь.

— Эмиль, ты же понимаешь…

— Скажи правду, — он подошел ко мне, обнял и заглянул в глаза, — ты ведь догадываешься, какой ветер принадлежит тебе?

— Каждый из нас догадывается, Эм. — Мне не хотелось об этом говорить, — Но сейчас главное не это. Я думаю о том же, что и ты: ведь мы так и не знаем, как одолеть ветра.

— И все-таки?

— Давай потом, а? Я жутко устала!

— Хитришь, темная дева, хитришь… — Эмиль улыбнулся так, как умеет только он, прижал меня к сердцу. Пахло яблоками…