Ветра Унтара (СИ)

Вскоре лампа погасла. Я подождала, пока все уснут. Ив тихонечко сопела под стеганой циновкой, я встала и выскользнула в сени. Малая луна меня выручила, она светила в открытые окна и мне удалось добраться до арбалетов так, чтобы никого не разбудить. Я отодвинула рюкзаки и дрожащими руками сняла приклад со своего арбалета. Сердце остановилось. На моем арбалете светилась руна тумана беспамятства.

— Вот и началось, — услышала я за спиной. Эмиль, заспанный и растрепанный, стоял сзади и спокойно почесывал локоть, — я разбужу Эра, одевайся.

— Пусть Ив спит, — попросила я.

Сонный Эрик тер глаза и ничего не мог понять.

— Что за ведьма? — ворчал он. — Какого лешего вам понадобилось меня будить?

— Тише, ты! Поднимешь весь дом! — сказал Эмиль. — Держи плащ!

— Куда вы собрались?

— На охоту! — я протянула ему свой арбалет. — Смотри!

— Грязные волколаки! — воскликнул Эрик, сон слетел с него враз, и глаза сверкнули поярче Малой луны. — Туман беспамятства! Вот это да! Ну, что, темная дева, гроза дигир и неразумных мальчишек, пора поразмяться, как думаешь?

— Не до шуток! — сказал Эмиль. — Возьми оружие! — Последнее замечание было излишним, Эрик уже откопал в вещах свой клинок и вооружился арбалетом.

Когда ребята выводили из стойла лошадей, в доме загорелся свет.

— Ну вот, пожалуйста, допрыгался, — проворчал себе под нос Эмиль и крикнул, — Эр, скорее открывай ворота!

— А Ив?

— У нее дар, — сказала я, — ее даже разбудить не посмеют.

— Будем надеяться, — сказал Эрик и вспрыгнул на лошадь.

— Юго-запад, — скомандовала я.

— Судя по Малой луне, это там, — указал Эмиль, — Держись крепче, Итта, и смотри за арбалетом. Ну, да будет так!

Я обхватила Эмиля покрепче, и мы понеслись по направлению к ветру. Тис выбежал на крыльцо.

— Мы вернемся, — крикнула я, но он только удивленно раскинул свои огромные, как у кузнеца, руки.

— Зря мы оставили Ив, — сказал Эмиль, но было уже поздно. Малая луна, благословением Хранителя Гор, освещала нам дорогу. Я чуяла направление так хорошо, как никогда. Там, в ложбине, далеко за пастбищами и Криволесьем, мрачною тушей ворочался туман беспамятства. Он нашел свой арбалет, его тянуло и тащило нам навстречу, но он сопротивлялся, потому что знал, что я уже вижу светящуюся руну на своем прикладе…

Деревня кончилась, дорога нырнула в кривоствольный березняк. Лошади ступили в траву и помчались ночной стрелой по Большим полям. Пашни сменялись пастбищами и до самого горизонта перетекали в дикие луга. Тихим сном дышала трава, лежали в полном безмолвии дали. Никакой тревоги, ни одного намека на то, что поля почили в беспамятстве и все живое утратило сознание времени бытия. Но сердце не обманешь, оно в страхе билось на волю: «Спешить!»

Небо у края подернулось бирюзою, обещало скорое майское утро. В этом наивном обещании застыл силуэт Темного леса, где за сотнею верст осталась Запретная Земля. О, как я раскаивалась в том, что не расспросила Хранителя Гор о тумане беспамятства, ведь я догадывалась, тут Эмиль прав, я с самого начала догадывалась, что это мой ветер…

Чем ближе мы были к туману беспамятства, тем сильнее мне казалось, что моя кожа становится тонкой, тоньше крыльев ночной бабочки, что руки слабеют и плащ Эмиля выскальзывает из-под них. Окраина поля вдруг превратилась в склон, склон — в ложбину, и мы увидели внизу бурое живое озеро, стекающее меж деревьев в траву. Пена грязных облаков, испражнения болота Желтого леса мигали бледными огнями, точно поглотили гигантскую стаю светлячков! Это был туман.

Он закручивался, бурлил и ворочался как живое существо. Он тоже был в смятении, его тянул арбалет Отуила. Сопротивляясь, волшебство уплотнялось, тужилось и извивалось узорами бурых изгибов. Стало страшно.

— Стойте! Не приближайтесь к ложбине! — крикнула я.

Лошади встали. Ребята, не сводя глаз с волшебного ветра, как по команде взялись за лямки арбалетов. Я понимала — окажись мы внутри бурого чудища, откуда не возьмись приползшего в мирное Криволесье, память оставит нас навсегда, мы превратимся в бессмысленные, ни живые и ни мертвые существа. Что делать дальше, я не знала.

Эрик смотрел на туман во все глаза, отсутствие инстинкта самосохранения давало ему преимущество испытывать иные чувства, кроме страха. Эрик, как я рада, что ты не покинул меня. Эмиль оглянулся, его серьезное лицо обеспокоенно напряглось, и потому брови сдвинулись и проступили скулы. Тебе бы сладко спать на моем плече, воин. «В твоей голове слишком много лишнего…», — вспомнила я слова Хранителя Гор. Так и есть.

— Очнись! — крикнул Эрик. — Дальше-то что?

«Если б я знала!» — подумала я и ляпнула:

— Я промчусь на лошади сквозь него и выпущу весь колчан. Эмиль, слезай!

— Еще чего! — глаза Эмиля стали темнее моих. — С какой стати это должна делать ты?

— Я думала, ты понимаешь! Арбалет рассчитывает на мои силы, это закон! Так что прыгай!

Эмиль знал закон, он обхватил меня за плечи и спрыгнул в траву, только ладонь, моя ладонь, осталась в его руке. Эмиль сомневался.

— Отпусти. Когда придет твое время, ты поймешь, что должен все сделать сам.