Ветренное счастье

— Ну… хм, — Кропоткин неопределённо хмыкнул и, скользнув по лицу Лидии взглядом, снова отвёл глаза в сторону, — Лидочка, ты меня удивляешь: что значит какой? Обыкновенный, — неловко приподняв одно плечо, он наклонил к нему голову. — Прости, малыш, что я вот так, с порога, но уж лучше сразу, чем ходить вокруг да около, — зацепившись взглядом за верхнюю пуговицу Лидиной блузки, он ожидающе замер. — Ты ничего не хочешь мне сказать?

— А что ты ожидаешь от меня услышать?

— Ты же не немая, скажи хоть что-нибудь.

— Поздравляю, — бесцветно бросила она.

— И это всё? — в тоне Игоря послышалась обида.

— А что тебе ещё нужно? — шевельнула губами Лидия.

— Ну, знаешь ли… — скривившись, Кропоткин презрительно хмыкнул и, не надевая тапочек, направился в большую комнату. — Интересная у нас с тобой кадриль получается. Я сообщаю тебе, что скоро стану отцом, а ты молчишь, словно в рот воды набрала. Ты хоть поняла, что я тебе сказал, или нет? — Игорь, сунув руки в карманы, на пятках развернулся к дверям и, совершенно уверенный в том, что онемевшая от неожиданности жена стоит у него за спиной, приготовился смерить её уничижительным взглядом, но, кроме него самого, в комнате никого не было. — Лидия! Что за идиотские штучки? Ты где?

Вытащив руки из карманов, Кропоткин в несколько шагов пересёк коридор и оказался в кухне. Лидия курила, стоя лицом к окну, и, нахмурившись, задумчиво смотрела через стекло на улицу.

— Между прочим, я с тобой разговаривал, — в тоне Кропоткина послышался упрёк. — Что ты тут делаешь?

— Скорблю, — над пышной шапкой белокурых волос Лидии появилось мутно-белое облачко дыма. — Большое знание рождает большую скорбь.

— Может, ты повернёшься ко мне лицом? Меня доконала твоя дурацкая привычка при каждом нужном и ненужном случае демонстрировать свою спину! — опустившись на табуретку, Кропоткин положил правую руку на стол и начал беспорядочно барабанить по столешнице длинными музыкальными пальцами. — Что же это за наказание такое, в самом деле? У других жёны как жёны, одна ты у мамы дурочка!

Затянувшись, Лидия не спеша выпустила дым через ноздри и повернулась к Игорю.

— Скажи мне, друг мой Кропоткин, а зачем тебе потребовался второй ребёнок, если тебе не нужен первый? У такого, как ты, даже хомячок сдохнет голодной смертью, не то что живой человечек.

— Да что бы ты ещё понимала! — от язвительного тона Лидии Игоря всего передёрнуло. — Совсем скоро мы начнём с Наташенькой новую жизнь…

— …на старый лад, — кивнула Лидия. — Знаешь что, Игоряша, нечего откладывать исполнение замечательных проектов на потом: собирай-ка ты свои манатки и катись в светлое будущее прямо сегодня.

— Ты решила меня выгнать? — на губах Игоря заиграла ироническая улыбка. — Какая прелесть! Милая, ты, наверное, забыла, кто ты и кто я. Без моих денег ты — ноль без палочки, пустое место, тьфу, — символически плюнув, Кропоткин демонстративно покрутил носком по линолеуму. — Я уйду отсюда тогда, когда сочту нужным, так что, будь добра, прикуси язык и прекрати мне указывать.

— Да подавись ты своими деньгами! — рванув дверцу кухонного шкафчика, Лидия схватила жестяную коробку из-под чая и подковырнула плоскую крышку. — На, жуй свои деньги, удав ты поганый! — вытряхнув верхний слой лаврового листа, она выдернула из банки сложенные купюры и, размахнувшись, бросила их Кропоткину в лицо. Разлетевшись по кухне, двадцатипятирублёвые сиреневые бумажки усыпали пол. — Забирай! Забирай всё, что есть, и выметайся отсюда, чтобы мои глаза тебя не видели!

— Собери… — при виде валяющихся на полу денег глаза Игоря сузились.

— Пошёл к чёрту! — ошпарив мужа взглядом, Лидия сделала шаг к дверям, но тут же почувствовала на своём запястье горячий обруч.

— Я сказал, собери! — Кропоткин, страшно сверкнув глазами, со всей силы сжал кисть Лидии и, рванув за руку, толкнул её на пол. — Ты, овца безмозглая, за всю свою жизнь копейки не заработала! Кто тебе дал право швыряться чужими деньгами? — От ощущения собственной беспомощности глаза Лидии наполнились слезами. — Или ты сейчас же соберёшь все до единой бумажки, или… — от злости лицо Игоря стало белым.

— Или что? — от страха губы Лидии еле шевелились.

— Лучше тебе не знать, — не моргая, Кропоткин смотрел в лицо Лидии, и от его пронзительного взгляда у неё по спине бежали мурашки. — Ну что, будешь собирать?!

— Нет. — Голос Славика прозвучал неожиданно, и, вздрогнув, оба родителя повернулись к дверям.

— А ты что здесь делаешь, сопля можайская! Ступай в свою комнату, пока я тебе все рёбра не пересчитал! — в остервенении выкрикнул Кропоткин. — Ишь ты, защитничек выискался! Пошёл вон отсюда!

— Нет. — Сердце Славки было готово остановиться.

— Это ещё что?! — не веря своим глазам, Кропоткин шагнул к сыну.

— Сынок, иди к себе в комнату, мы с папой разберёмся сами, — Лидия заставила себя улыбнуться, но Славка даже не посмотрел в её сторону.

— Сейчас же оставь маму в покое! — кулаки мальчика сжались.

— Это ты мне, сопляк? — левый глаз Игоря задёргался. — Да я же тебя…

— Ничего ты мне не сделаешь.