Ветряные мельницы

КАДовцы прошли через площадь как нож сквозь масло, а потом все повторилось: приглушенный противогазом голос Цирюльника, газовые гранаты, разворот и разряды шокеров.

Люди валились на брусчатку как скошенные колосья под серпом жнеца, корчась от кашля и слез.

Группа из пары дюжин крепких парней с красными флагами прикрывая лица платками и одеждой пыталась организованно отступать, защищая Цитрусова. Вдруг строй КАДовцев нарушился и с полсотни бойцов рванули к ним, догнали, и начали избиение, воспользовавшись численным преимуществом и превосходством в экипировке.

Цирюльник надрывался:

– Держать строй! Держать строй, вашу мать!

А Марыгин на балконе сжал кулаки и треснул ими по металлическому ограждению, со злостью прошипев:

– Трофим, елка-палка! Ну что за…

Загудели сирены карет скорой помощи, замелькали огни мигалок. Костя увидел, как Цитрусова с ркровавленным лицом грузят в одну из бело-красных машин, и Цирюльник, блестя лысой башкой, благим матом орет на кого-то из КАДовцев, слишком ретиво крутивших руки поверженным демонстрантам.

Марыгин давно подозревал нечто подобное, а теперь глядя на сноровистые движения этих "попутчиков", уверился в своих догадках. Среди добровольных помощников КАДа львиную долю явно составляли бывшие или действующие силовики. Наверное, где-то в глубинах Министерства внутренних дел и Министерства обороны кто-то решил держать руку на пульсе и не выпускать ситуацию из-под контроля. Ну-ну…

Так или иначе – площадь была очищена.

* * *

Апатия и пассивность госструктур поражали. По всей видимости для местных органов власти решение Нестеровича не баллотироваться было подобно удару пыльным мешком по голове. Они просто сидели все это время в своих муниципалитетах и ничего не делали. То есть делали – то же что и обычно. Руководили.

Оно и понятно – слишком сильно вертикаль была завязана на Нестеровича. Когда Нестерович самоустранился от политической жизни – чиновники сунули в голову в песок и предпочли делать вид что ничего не происходит. Но после побоища, устроенного на центральной площади Велирада, кое-кто встрепенулся. Нужно ведь было как-то жить дальше, желательно – занимая при этом свою должность и сохраняя в тепле все части тела.

Михаил Жаворонок, губернатор Восточной области выступил с заявлением, которое при всей своей кажущейся незначительности произвело эффект разорвавшейся бомбы.

– Мы выделим средства для закупки оборудования для видеофиксации подсчета результатов выборов. Из областного бюджета. Наше избирательное законодательство не запрещает демонстрировать бюллетень на камеру! Мы заинтересованы в том, чтобы второй тур прошел спокойно, и их результаты впоследствии не вызывали сомнений. Областная администрация приложит все усилия для обеспечения честных выборов и окажет помощь районным и участковым избирательным комиссиям, если у них возникнут проблемы при наладке видеоаппаратуры… – сказал он.

Дальше – больше. Подобные заявления стали делать чиновники самого разного уровня – дяди в пиджаках спешили продемонстрировать свою верность идеям демократии. Это было действительно очень продуманно – с одной стороны, рефрен о том, что нужно просто проголосовать – это основной посыл Бечирая. С другой стороны – коллективный Запад довольно жмурился, выслушивая подобные речи от недавних столпов авторитаризма. Да и команда Говоруна вынуждена была с кислыми лицами одобрять такую инициативу своих вчерашних заклятых врагов.

У Кости в ответ на эти замечательные предложения на зубах появлялась оскомина: где ж вы были во время первого тура, дяди и тёти? Те результаты что, не могли вызвать сомнений? Но прикрыл себя Жаворонок знатно – всем понравилось. А то ведь новая метла по новому метет, и если при Говоруне в принципе, всё очевидно – скорее всего обмажут зеленкой и зашвырнут в мусорный бак, то от Бечирая чего угодно можно ждать – глядишь, и вправду работать заставит, тьфу-тьфу…

До выборов оставалось четыре дня.

Глава 16

– Сына, пока ты на виду – ничего не будет. Все начнется потом, когда пыль уляжется. Лучший вариант – лечь на дно до следующей зимы. Ты парень неглупый, что-то придумаешь. Дома не появляйся, пиши на тот ящик, детский, с которого дистанционку отправляли… – звонок отца с чужого номера разбудил Костю среди ночи. Старший Марыгин был предельно серьезен: – До меня достучались очень непростые люди, сказали всему вашему КАДу после выборов будут делать предложения, от которых не отказываются.

– Вот уж хрен!.. – встал на дыбы Костя.

– Потому и говорю – на дно! Найди подходящее место, желательно подальше от крупных городов. Внешность измени, что ли, после всего этого… Ёлки, сына, ну какого черта тебе нужно было… – начал отец, но потом замолчал. – Да нет, я всё понимаю, не мог по другому. Деньги тебе нужны?

– Деньги есть, пап. Я Сергею дал реквизиты счета – можешь ехать в Урсу, делать операцию. Там хватит…

– Вот же марыгинское отродье… – грустно хохотнул отец. – Ладно, с этого номера долго говорить нельзя. Береги себя, сына. Бывай.