Ветрогон

Символично проводив мать Кирилла до выхода из переговорной, службист вернулся за стол. Отпил прохладный кофе, меланхолично открыл термос и опять наполнил чашку. Потер переносицу. Честно сказать, он не любил таких женщин, как Афина Ураганова. Почему-то дамы с телосложением борца-тяжелоотлета обычно обладают непоколебимой уверенностью, что только они знают, как правильно. Спросят как лучше, сделают по-своему — а ты виноват! Диву даешься, как её сын смог вырасти еще более волевым и упрямым. Без привычки чуть что прятаться за мамину спину. А он смог — иначе Проклятие не подпустило бы его к Афине и на пушечный выстрел.

Никодим Матвеевич задумался. По результатам этой встречи ему следовало заполнить анкету о своих личных заключениях и впечатлениях. Кирилл Ураганов ворвался в базу данных их Службы прямо в соответствии с фамилией — мало кому удавалось так ярко заявить о себе в первые три дня после инициации, да еще и показать себя таким явным кандидатом на дальнейшее сотрудничество! Если не отметить в его анкете «подходит для первого этапа Программы», начальство не поймет. Никодим замается писать объяснительные.

Но что-то все-таки грызло службиста, не давало покоя. Может быть, мама Кирилла — чуйка чуяла, что от нее могут быть неприятности. Может быть, сам Кирилл. Он вел себя слишком напористо, не в соответствии со своим прежним психологическим профилем — а Никодим Матвеевич успел переговорить с его одноклассниками, учителями и прочитать отчеты школьного психолога за все годы учебы (потому и не выспался). Все характеризовали Кирилла как очень спокойного, довольно нелюдимого и равнодушного до меланхолии мальчика — если не считать истории со скабрезным изображением учительницы литературы в виде идола плодородия. Списали на начинающееся половое созревание и не стали серьезно наказывать.

«А какое, к демонам, половое созревание, если его инициировало?» — мелькнула у Никодима Матвеевича мыслишка.

Мелочь, конечно, но… Как бывший юрист, Никодим не мог отделаться от ощущения, что с этим Кириллом Урагановым все значительно сложнее, чем кажется.

Ладно, была не была. В анкете Никодим все запишет по инструкции. И рекомендует сразу же передать Кириллу Ураганову — через мать или иным способом — коммуникатор Ордена. Это легкий и компактный ударопрочный прибор на солнечных батареях; почти такой же, только с немного другими настройками, вкладывают в аварийный комплект летчикам. Данные об оперативной обстановке на него передаются без гражданской цензуры. Если Кирил начнет им пользоваться по назначению — можно будет пробовать аккуратно продвигать сотрудничество на следующий, второй этап.

Глава 12

Две недели спустя я ничего не добился в противостоянии с Проклятьем.

Нет, так-то я понимаю, что рассчитывать на иной исход в такие сжатые сроки просто глупо. Никто ничего не смог поделать с этой напастью за несколько сотен лет (собственно, семьсот тридцать два: год наложения Проклятья известен точно), а я собрался «порешать этот вопрос» на раз-два-три! Вот это подход, достойный реального одиннадцатилетки, а не попаданца суммарным возрастом за восемьдесят!

Однако, что скрывать: в первые два дня события развивались крайне стремительно, вот я и начал подсознательно рассчитывать на такой же прогресс в дальнейшем. Даже прикидывал, на сколько времени мне хватит оставшейся козлятины, если всякие расследования и драки с Тварями не дадут времени на охоту.

Однако выяснилось, что охотиться я мог бы целыми днями.

Ни одной Твари на меня больше не выпало, частота «Радар Кромки» на радиоприемнике, который мне отдал Свистопляс — вместе с запасом батареек для него — каждые полчаса передавала успокоительное «угроза не регистрируется». Задним числом я сообразил, что мне в первые дни после инициации еще повезло… или, наоборот, НЕ повезло. Прорывы Тварей — штука нечастая. По всей планете их происходит от пятисот до тысячи в год, в зависимости от солнечной активности (внезапно, да? Но ученые Ордена еще пятьдесят лет назад доказали корреляцию). Правда, большая их часть случается в районе молодых горных систем с действующими или условно действующими вулканами, которые — так уж повезло! — расположены именно на нашем континенте: Симасские горы, хребет Ляляу и Страна Шортаха (да, именно так и называется: там не только протяженная, но и очень широкая горная цепь, ее все именуют только страной, хотя реально вся территория принадлежит Ордену). Так что на ближайшие ко мне окрестности в радиусе нескольких тысяч километров приходится обычно не меньше тридцати, а то и сорока прорывов в год.

Но даже с этим учетом мне прямо подфартило нарваться на целого малоизвестного монстра, будучи зеленым новичком. Обычно, как мне рассказали, впервые ребенка-волшебника кидает в атаку в течение полутора лет после инициации, причем первые месяца три-четыре он может считать себя в полной безопасности. Если, конечно, сам не ищет встречи с хищниками — вон, как я нашел.

Так что оставалось только тренировать свои способности, пытаясь придумать новые интересные комбинации, и собирать информацию.